– Свет не включаем,- предупредил Патрик.- Вдруг проводка сгнила. Еще пожар устроим. Да и спокойнее будет: никто раньше времени нас тут не заметит, а нам бы здесь несколько дней посидеть, пока в городе бушуют первые страсти, вызванные нашим налетом.
– Да, я согласен с этим, но только как же я поднимусь в темноте по лестнице, да еще с девчонкой на руках?- спросил Матфей.
– А мой фонарик на что? Тебе мало его света? По-моему, его даже слишком много.
Полезай, давай, а я посвечу.
Могильный перекинул Майю через плечо и, держа ее одной рукой, стал подниматься по самодельной грубо сколоченной лестнице.
Верхний этаж, находившийся под круглой, как это бывает у многих ангаров, крышей, так же, как и нижний, был одним большим просторным помещением. Около люка с лестницей стояли стол со стульями и две тумбочки как в палатах больниц. Ближе к противоположному концу прямоугольного зала обнаружился старый порезанный и выцветший диван, возле которого стояла еще одна тумбочка, а неподалеку возвышалось большое мягкое кресло. Еще более старое и потрепанное. От стола к дивану тянулась ковровая дорожка.
Патрик оставил фонарь включенным на столе, направив луч света в потолок, чтобы тот отражался от него во все стороны и более ровно освещал все помещение. Сам же прошел к единственному окну, находившемуся в торцевой стене и располагавшемуся точно над воротами в ангар. Осмотрев тропу, ведущую от них в сторону автотрассы, и пустырь вокруг, он повернулся к товарищу. Тот в этот момент связывал пленнице руки и ноги, усадив ее на стул и прислонив к стене, чтоб не упала.
– Тут прохладно. Она может замерзнуть,- сказал Матфей.
– А нам что до того?- буркнул стоявший у окна Ворг и посмотрел на девушку.
Белова по-прежнему спала. На ней, как оказалось, был один лишь тоненький домашний сарафанчик. Ворг подошел к ней и присел на корточки, любуясь ее красотой. Проверил пульс – тот был ровный, спокойный, – а потом прикоснулся к шее девушки. Провел рукой по ней, затем по нежному изящному плечу и коснулся ее груди. Матфей сначала молча наблюдал, но потом все же решился заговорить с приятелем:
– Что ты задумал, Пат?
– Разве не видишь?- огрызнулся Патрик.
– Ты ее лапаешь!
– Я восхищен твоей сообразительностью.- Патрик наконец оторвался от своей заложницы и повернулся к другу.- Неужели ты отказался бы от нее? Только посмотри какая красотка!
– Если кто-то из нас вытворит с ней такое, Шорох нас точно прибьет! Он нас из ада достанет, выпотрошит каждого и снова туда бросит!
– Думаю, что да,- покачал головой Патрик.- Но Скажи, разве ты ее не хочешь?
– Я бы лучше перекусил и вздремнул,- сказал Могильный и отвернулся от девушки, чтобы не искушать себя.
– Ты дурак!- бессильно выдохнул его приятель.- Чего ты трясешься? Нас и без того ищут, чтобы потом разделаться с нами.- Потом он резко выпрямился и чуть не закричал раздраженно.- Не хочешь, ну и не надо! Мне больше достанется! Кажется, так говорят в похожих случаях!!! Сваливай жрать, да не подавись!
– А ты?
– А что я?- Патрик развел руками и скорчил гримасу, вытаращившись на сидевшего у стола Матфея и замерев так на несколько секунд.
– Ладно, пойду к машине. Кажется, оставил там свои скудные припасы,- со вздохом проговорил Могильный.- Там в основном бутерброды и булочки. Хватит только до завтра.
– Дурак,- проворчал Патрик, провожая его взглядом.- Трус хренов. Скоро я от тебя избавлюсь. Ты мне такой ни к чему.
Наконец наступил день, когда Алексей, еще три недели назад приглашавший Настю Самойлову осмотреть свою новую квартиру, дождался-таки желанной гостьи. Впервые за последние полтора месяца у девушки воскресенье не было рабочим днем, и она приехала к своему другу. Приехала неожиданно для него, даже не предупредив, желая сделать ему сюрприз.
После того случая в офисном здании на улице Республики, когда их окружили и едва не похитили, Шахнозаров окончательно понял, что влюблен в Самойлову, а она, зная это, не была против отношений с ним. Постепенно она тоже начинала чувствовать, что ее тянет к нему. Таким образом, с большой уверенностью можно было сказать, что на Тюменской земле стало одной влюбленной парой больше. И это было замечательно.
Квартиру Алексей купил на седьмом этаже элитного жилого дома под номером 38, находившегося на улице Ленина. Как раз в том доме жило много Светленгов: они занимали добрую половину всех имеющихся в нем квартир. Здесь жили Скотт, Госман со своей девушкой Мариной Сафиной, Максим Мудров, чья девушка по имени Кира вот уже второй месяц лежала в больнице в коме после сильнейших ранений, полученных в битве у пермяковского моста. Также здесь проживали Анатолий Маловик, Проскуряков, Олеся Белова, Олег Чмиль и кто-то еще.
Анастасия поднялась на нужный этаж, проникнув в подъезд без звонка в домофон, с помощью Силы Избранного, которой можно было без труда открывать почти любые двери. Поднималась пешком – лифты не любила, а кроме этого считала, что лишняя физическая нагрузка могла пойти ее и без того стройной и очень привлекательной фигурке лишь на пользу. Добравшись до квартиры, нажала кнопку электрического звонка.
Алексей услышал мелодию звонка, когда стоял на кухне и вынимал из кофеварки чашу с горячим ароматным напитком. Он отставил чашу в сторону и поспешил к двери, вскоре открыв ее.
– Приветик!- улыбнулась ему очаровательная гостья.
– Настенька!- обрадовано воскликнул молодой Светленг.
– Опасалась, что тебя не окажется дома. Хотела сделать неожиданный сюрприз, появившись без предварительного оповещения!
– Он получился!- признал парень.
Самойлова приняла от него поцелуй и была пропущена в квартиру, по которой разносился запах только что сваренного кофе.
– Что это у тебя готовится?- заметила девушка.- Никак, сам кофе сделал?
– Да, именно его!- ответил хозяин квартиры.- Не люблю кофе из жестяных банок. Сам варю его из свежемолотых зерен.
– Где же ты их берешь?- полюбопытствовала Настя.
– На улице Малыгина есть специализированный магазин. Там есть все для такого дела.
– Нужно будет заглянуть туда!
– Может, хочешь чашечку?- предложил Алексей, помогая гостье снять джинсовую курточку, после чего та осталась в одной футболке и джинсах с низкой талией.- Я как раз собирался завтракать. Поздновато встал, знаешь ли.
– Но сейчас воскресенье. Встать поздно в воскресенье – это нормально, как мне кажется. Сама иногда в выходные люблю поваляться до 10 часов. Ладно, давай испробуем твой кофе.
И они перешли из прихожей в комнату кухни. Шахнозаров начал делать себе тосты, накрывая их сверху тонкими кусочками сыра, и открыл упаковку печенья с начинкой.
Его гостья кроме напитка не стала ничего, сославшись на то, что уже перекусила утром перед выходом из дома и больше не будет есть почти до конца дня, чтобы не навредить фигуре.
"Какая молодец!- подумал Алексей, не переставая любоваться ее великолепными формами.- Вот пример для подражания многим другим! Не каждая девушка, по-моему, так пристально следит за собой, и идет на подобные жертвы ради своей красоты.
Морить себя голодом, конечно, тоже нехорошо, но если все в меру, то это похвально".
Он гордился ею, и ему с трудом верилось, что они теперь стали парой.
Наконец с завтраком Алексея было покончено, и молодые люди двинулись осматривать квартиру.
– Ремонт сделан полностью, но вот кое-чего из мебели не хватает. Не успел найти то, что хочу,- говорил Шахнозаров, выводя любимую девушку из кухни.
– Знаешь, на что похож твой интерьер?- сказала она.
– На что?
– То, что ты сделал, напоминает стиль хай-тек! Вот, особенно здесь!
Последние слова гостьи прозвучали, когда она шагнула в гостиную.
– Этого стиля я и пытаюсь придерживаться,- молвил хозяин жилища.- Но строго соблюдать стиль довольно сложно. Поэтому в чистом виде он у меня лишь здесь, в гостиной. В спальне же у меня нечто неопределенное, дикая смесь всего, что можно представить, но никак не хай-тек.