- Она сейчас не в силах никому доверять, - оправдывался Ттлет перед жрецами. - Вчера на нас напали мертвые, и Черный Дракон привел серебряную так некстати.
Макс старательно молчал, давая жрецам возможность послужить на благо своего бога, пока они в него ещё верили.
- Великое везение, что Черный Дракон попал к вам, князь Ттлет, - попытался поддержать разговор Зарго. Тишина за столом казалась ему неучтивой. - Ваша мудрая мать многое сделала, будучи ключницей и хозяйкой Рва.
- Появление Воина тысячелетия было... очень неожиданным, - князь улыбнулся и склонил голову, жестом смягчая резкость своих слов. - За ним пришли мертвые крылья, а после серебряные вздумали накрыть наш милый лес.
"Одна и та же песня", - подумал Максим, запихивая в рот пучок безвкусной зелени.
- Вы же сами из серебряного клана? - князь обратился к гостю. Максим сглотнул и уставился на собеседника, который не переставал улыбаться.
Изумрудных в человеческой ипостаси отличали большие, выразительные глаза, огненные у крылатых и зеленые у слуг, светлые, почти белые волосы и молочного цвета кожа. Жители леса были невысоки и худы, да и в драконьем обличии по размерам заметно уступали серебряным и значительно - золотым.
Их оружием оставалась численность - изумрудные плодились, как мухи. Дочери лавы были легки на подъем и нередко приносили за кладку по пять яиц. Именно из-за высокой численности клан не имел общей обители - несколько родов, объединенных в гнезда, жили внутри зеленых гротов - скальных образований, разбросанных по всему лесу. В Изумрудном гнезде обитали венценосные, род воинов, отвечающих за безопасность правителей, род разведчиков, род хранителей леса, занимающихся исследованием территорий, и несколько десятков пар из рода, следящего за слугами. Всё это Максу рассказал спутник Зарго Штега, изумрудный Ррем, маленький, сухой старик с россыпью коричневых пятен на лысине и лице.
- Ты сделал великое дело, Черный Дракон! - без конца повторял он. - Ты сразился с тенями и предотвратил битву между двумя кланами в первый же день после своего рождения. Возвращайся в Ров, Рэй, там тебе самое место.
Вспомнив эти слова, Максим просто ответил.
- Я изо Рва.
А про себя подумал: " Я из шестого мира".
Штег шумно выдохнул, старикашка задрал нос до небес, а князь, смиренно прикрыв глаза, покивал.
- Мои племянники помогли вам избежать гнева княгини, - как бы между прочим напомнил он. - Молодые сыны ветра не утомили вас своей болтовней?
- Нет, - Максим скрестил руки на груди и, откинувшись на спинку скамьи, обвел взглядом зеленый зал. Ему осточертело улыбающееся лицо князя. - Юноши чтят память венценосной Лленги и помнят её пророчество о возвращении Воина тысячелетия.
- Как и весь наш клан, - прошелестел Ттлет. - Иначе бы вы не сидели здесь, с нами.
- Стараниями вашей жены, надо думать? - в этот раз ответ прозвучал чересчур резко, и Макс усмехнулся. Он любил выводить огнеглазых из себя, так стоило ли что-то менять сейчас?
- И моих воинов, разумеется, - и снова Ттлет, решив, что перегнул палку, мягко добавил. - Вы хотите мяса?
Макс провел языком по зубам. Князь подловил его. Завтрак из травы и листьев не мог утолить голод новорожденного крылатого. Черный Дракон желал охоты.
- С удовольствием, князь.
- Тогда летим к озеру, - Ттлет резво выскочил из-за стола, будто только этого и ждал, и, вскинув руки, объявил. - Воин тысячелетия изъявил желание охотиться в наших угодьях.
На мгновение в зале повисла тишина, а потом слуги, побросав свои плошки и кружки, гурьбой бросились на веранду, откуда можно было наблюдать за взлетающими драконами. Макс задумчиво следил взглядом за спешащими на воздух мужчинами и женщинами. Подумать только, все они хотят посмотреть на его - Черного .Дракона, Воина тысячелетия, живого бога!
Как переменчив ореол...
Будучи ребенком, Рэй яростно молил Кхелет и Хатра одарить его крыльями, и каждый день бегал к белому монолиту-святилищу, выпрашивая огонь в глаза и ветер в крылья. В десять лет он вместе с группой юных детей кхелет хатра одолел подъем к жерлу Хатто Раг, а потом, когда прошедшие обряд перерождения разлетелись ловить ветер, потащился обратно, отчего-то довольный и расстроенный одновременно. До пятнадцати лет он старательно поднимался к жерлу и с замиранием сердца следил за чудом перерождения. У него не было друзей среди огнеглазых, и в пути до вулкана никто не подавал ему руку, когда он падал.
- Зачем ты ходишь за нами? - спрашивал юные сыны ветра и дочери лавы. - Прыгай в жерло, раз пришел.
Рэй упрямо молчал. Он верил в богов, но те распорядились по-своему. Первый раз коснувшись ореола и ощутив его мощь, Рэй решил, что магия - их утешительный подарок. Когда его способности проверил учитель бескрылых магов, надменный Лей, юный блеклоглазый, грезящий о великой судьбе, узнал, что ему уготовил клан - после обучения его решено было отправить на пастбища раггов. Пастухам для контроля над мощными животными и защиты их от не менее мощных хищников требовались способные маги. Рэй почувствовал себя обманутым. Подарок оказался плевком. Те, с кем он поднимался на жерло, уже принимали участие в сражениях, стойко защищали земли клана, а он учился усмирять раггов. Магия давалась ему легко, сила ореола, светлая и бескрайняя, приносила обманчивое ощущение могущества. Поэтому Рэй старательно учился, лез туда, куда не следовало, применял магию везде, где только мог и... не переставал мечтать о боях с золотыми, о подвигах, которые, как он верил, ждали его впереди, о бескрайних просторах родного мира, что могли видеть лишь истинные дети ветра и лавы.
Только вместо крыльев он получил серебряное клеймо, вместо боев с врагами - драки с хищниками и стычки с упрямыми раггами, а вместо неба - пастбища и кучи навоза. Рэй перестал ходить к белому монолиту. Теперь он твердо решил, что нужно убираться из обители и идти ко Рву. Он чувствовал, что то, чему его научили - лишь слово в великой оде магии, которую он мог разучить в два счета. Мечтая покинуть обитель, Рэй стал все чаще отлынивать от работы, изучая намалеванную на одной из стен пещер огромную карту мира и бродя по окрестностям в поисках нужных троп. Старшие слуги старались вразумить его, но Рэй не слушал и подчас вступал с ними в перепалки. Неудивительно, что единомышленников, также страстно желавший уйти в Ров, он не нашел, поэтому принял решение отправиться в путь один.
Но и уйти оказалось непросто. В тот же год он впервые попал в яму, повздорив с сынами ветра, и те жестоко напомнили ему, кто он есть. Лежа на дне котлована, стараясь магией заглушить боль в сломанных ногах, юный маг-пастух сжимал зубы, на которых скрипел песок, и проклинал третий мир и всех кхелет хатра с их выдуманными богами. Его-то молитвы никто и никогда не слышал.
Побег в Ров откладывался. Ноги заживали плохо, и Рэя приставили слугой к нескольким воинам.
Так он познакомился с Кэзрах, великолепной дочерью лавы, которая сделала из него мужчину и вернула веру в себя. Они были вместе долгое, жаркое лето, за которое Рэй понял, что он слишком молод, чтобы сдаваться.
А потом явились двое - разговаривающий с тенями маг, с которым, как болтали слуги, не могла сравниться даже мудрая колдунья Лленга, и его юный ученик, мальчишка лет двенадцати. Колдуна Рэй видел в обители и раньше - тот несколько лет подряд заявлялся к серебряным, но гостил лишь у крылатых, не замечая слуг, а вот его маленького спутника бескрылый маг не знал. Мальчишка оказался сильным колдуном, легко пережил преображение и получил поцелуй Кхелет. Ко всему прочему, Эхтен, как называли его в клане, приходился внуком Гешету. Эта новость очень подбодрила серебряных, потерявших красавца наследного князя в последнем налете золотых. А вот душу Рэя снедала зависть - ему не досталось ничего, хотя он боролся, как мог, в то время как мальчишка, чужак из другого мира, получил и огонь в глазах, и магию, и венец. Недовольство собой и собственной судьбой вылилось в первые громкие ссоры с Кэзрах, а пара стычек с сынами ветра, решившими заглянуть к расстроенной дочери лавы, едва не закончилась играми в яме. Хотя Рэю тогда уже было все равно. Почва снова уходила у него из-под ног, вот только взлететь он не мог.