— Я невредим, равно как и ты. …Вот что я посчитал хорошим. Я сделал правильный выбор.
— Какой выбор?
— Выбор между защитой тебя от вреда и помощью в твоем переодевании.
— Между этими двумя вариантами немалая разница. Но всё же…
Сиедзё вздохнула, и её тело расслабилось. После чего вновь прильнула к нему своим теплым и мягким телом.
— Спасибо.
— Рад это слышать. Я действительно не ошибся выбрать оба варианта.
— …Э?
Она вопросительно дотронулась до своего зада и ощутила нижнее белье.
Лицо, лежащее на его груди, на секунду удивленно побледнело и быстро зарделось.
— П-постой! Саяма-кун! Где мои штаны?!
— Если ты хочешь их переодеть, тебе сначала нужно их снять, Синдзё-кун. — Затем он вытащил из-под головы сложенные спортивные штаны. — И без этого я бы ударился головой. Моя очередь тебя благодарить.
— Да, да. Я рада, что смогла помочь. …Теперь, давай их назад.
— Тебе сначала нужно снять верх.
— Э? П-прекрати! Не пытайся снять куртку!
Когда он поднял спортивную куртку так, чтобы открыть её вспотевший живот, она лихорадочно опустила её руками вниз.
— У-у-у-с-с-с-сп-п-покойся, Саяма-кун.
— Мне кажется, сначала нужно успокоиться тебе. И после этого, я обо всем позабочусь.
— Э? — спросила она, когда он потянулся к нижнему белью, обтягивающему её зад, и попытался его снять. — Н-нет!! Низ ещё хуже! Тебе нельзя здесь этого делать!
Синдзё торопливо встала.
Она оседлала его тело, не давая снять с себя нижнее белье.
Но, несмотря на её протесты, Синдзё сама предложила переодеться, а раз так, он не видел в своих действиях никаких проблем.
— Синдзё-кун, почему ты так разволновалась и отрицаешь то, что сама же и предложила?
— Потому что ты сдурел!!
Неожиданно, несколько шагов прошли мимо.
Линейка синих униформ женской волейбольной команды отправилась на регулярную утреннюю тренировку.
Проходя мимо, они все улыбались и кивали, поэтому Саяма помахал и закивал в ответ.
Через некоторое время шаги исчезли вдалеке, и Синдзё медленно рухнула вниз. Её лоб стукнулся об его грудь.
— …Всё кончено. Это повлечет за собой ещё больше странных слухов.
— Хе-хе-хе. Обычные ученики не знают правды. Это наполняет меня чувством превосходства.
— Дело вовсе не в этом! Что мы будем делать? Они пустят слух, что я сидела на тебе верхом в женском нижнем белье!
— Это не слух, если это правда, Синдзё-кун. Я намереваюсь с радостью принять эту правду во имя истории.
— Это ещё одна сфабрикованная правда в Истории Согласно Саяме!!
Пока её голос эхом разносился по округе, прозвучал электронный сигнал.
Это телефон Саямы. Он вытащил его из кармана и увидел, что звонок шёл от UCAT. Уловив удивленный взгляд Синдзё, он ответил:
— Это я.
И…
— В чем дело, Сибил-кун? Я занят раздеванием Синдзё-кун.
Неожиданно что-то начало его душить.
В тускло освещённой комнате кто-то внезапно вскочил на кровати.
Это был парень. Он был низкого роста и не снял чёрную футболку и шорты, даже когда спал. Под его короткими волосами по лбу диагональной линией пролегал шрам, а его глаза обладали неестественным цветом.
Они были красными.
Парень задохнулся и потянул на себя легкое одеяло, поднеся руку к лицу с пустым, но в то же время паническим выражением.
— …
Он скрестил ноги и наклонился вперёд на кровати. Затем наморщил лоб и сосредоточился на комнате перед собой.
Шторы прикрывали окно и заслоняли свет летнего утра.
Рядом стоял металлообрабатывающий стол с прикрепленными к нему тисками.
В книжном шкафу возле стола находились карты и специализированные книги по использованию холодного оружия и рукопашного боя.
Во всём остальном — на стенах везде висели жилеты, рабочие штаны и прочая одежда. И все они испачкались от многолетнего использования.
Единственными непрактичными предметами на всю комнату были две рамки, висящие над столом.
В них находились школьные дипломы. Один из младшей школы, и один из средней, и они оба содержали имя «Хиба Рюдзи».
Парень глянул на собственное имя, написанное там.
— …
Не говоря ни слова, он провел двумя пальцами по лицу. Дотронувшись до лба, Хиба испустил медленный вздох. Он потратил на это несколько минут.
И на каждом выдохе по его пальцам со лба скатывался пот.
Вместо того чтобы стереть ощущение, он закрыл глаза, вдохнул и открыл рот.
— Что за ужасный сон.
Его сон воссоздавал сражение с Богом Войны 3-го Гира.
…Это был прошлогодний бой?
В ту ночь чёрный Бог Войны, пилотируемый им и Микаге, полетел на запад в поисках штаб-квартиры 3-го Гира. Они остановились в регионе Осаки.
Как их, так и вражеский Бог Войны могут функционировать в этом Гире при помощи философского камня, не разворачивая Концептуальное Пространство.
Но 3-й Гир всегда сражался, затягивая их с Микаге Бога Войны в Концептуальное Пространство.
Хиба никогда не разговаривал с 3-м Гиром. Согласно его деду, большинство выживших из 3-го Гира были автоматическими куклами, и большая часть их не может функционировать в Лоу-Гире.
Появившийся у него перед глазами зеленый Бог Войны, скорее всего, дистанционно управлялся куклами, и битва произошла внутри Концептуального Пространства на равнинах Осаки.
— Металл живой.
В этом концепте металлические тела действительно обладали жизнью. Чтобы функционировать в Лоу-Гире, Бог Войны Хибы и Микаге подвергся обработке философским камнем, но это не имело значения. Та обработка позволяла ему использовать способности как машина.
Настоящий Бог Войны был своеобразной живой машиной.
Под воздействием концепта, наделяющего жизнью металл, тело Хибы, в котором содержалась жизнь, разбивалось демонтирующим устройством Бога Войны и внедрялось в различные его механизмы. Это позволяло ему соединяться с Богом Войны. Вместо пилотирования походило на то, словно его тело трансформировалось в машину. Он не знал точную методику за этим.
…Но по ощущениям это походило на расплавление.
Восьмиметровый гигант был оружием. Он, использующий каркас в качестве костей, заменял свои мышцы цилиндрами с искусственными мышцами, ощущал с помощью приборов и управлял своей силой живым разумом.
Хиба понимал, что вот так Бог Войны и работал.
Той ночью битва закончилась быстро.
Когда зеленый Бог Войны, стоящий на поверхности, взмахнул мечом, Хиба попятился.
С его губ сорвалась песня. Это был гимн, названный Silent Night.
…Песня из моих воспоминаний.
Микаге пела её в ту ночь, когда его семья приютила её как автоматическую куклу.
Его отец оставил Микаге с ними и затем так и не вернулся со своей работы.
Это случилось десять лет назад.
Хиба сражался, воспевая насквозь пронизывающую его песню.
Вражеский меч направлялся к нему вдоль кратчайшего пути.
Он пронесся горизонтальной линией направо и затем назад налево. После того как между противниками возникла небольшая брешь, меч вонзился прямо вперед в миг, когда Хиба приземлился.
Это совпало с его расчётами.
Вместо того чтобы прямо смотреть на вражеский меч, он глядел на отбрасываемую луной тень на земле.
Удар следовало рассматривать в трех измерениях, но тень была плоской. Воспользовавшись этим, Хиба просчитал только высоту и нырнул под меч.
С грохотом он достиг успеха.
Его правый кулак с неполным нажимом пробил зеленого Бога Войны. Броня раскололась, искусственные мышцы и внутренний каркас прогнулся и треснул, а брюхо отшвырнуло диагонально.
Это произвело звук разрушения тяжелого металла.
Как только его противник не мог больше двигаться, Хиба пнул зеленого Бога Войны, словно сметая его прочь.