— Ооу о эо оаио.
Потому что это нормально.
Она губами вымолвила слова, указала на себя и покачала головой.
…Быть с другими людьми, помимо меня, нормально.
— Возможно. Быть настолько поглощённым Вами действительно не нормально, и кто-то может назвать его развратным преследователем. Подобная фраза подытоживает нынешнюю ситуацию довольно хорошо.
На непонятный термин Микаге наклонила голову, но Сибил просто кивнула.
— Но я думаю, быть с кем-то — не единственный способ проявить свою заботу.
Сибил неожиданно схватила её за руку, которая уже была перебинтована.
— Из-за своей заботы, вы также можете оставить кого-то или оттолкнуть его прочь. Подобно тому, как Вы поступаете сейчас.
— …
— Он делает то же самое. Хотя то, как он взял вас сюда, чтобы убедиться, что не просто отдалился от Вас, можно назвать милым.
— Иым?
— Да, милым, — улыбка Сибил разрослась, и она игнорировала шальные пули, пролетающие над палаткой. — Вы оба такие. Прямо сейчас, он выбрал поле боя, и я уверена, что теперь может устремиться туда и без Вас.
— Оеу? Оеу оу ааеся?
— Почему он сражается? Потому что знает, что это Вас защитит. Ранее он позволил Вам себя монополизировать, но теперь работает ради всех. Но в то же время, он делает это потому, что осознал, что не может защитить Вас, защищая только Вас.
Улыбка Сибил уменьшилась, и её голос стал тише.
— Если выразиться немного напыщенно: он защищает место, в котором Вы живёте.
— Ео, в ооу я иу?
— Да. Вы знаете происхождение Вашего имени?
Ей ранее об этом говорили.
Это произошло тогда, когда Микаге отправлялась в Хиба Додзё после пробуждения, но до того как научилась говорить. Её зрение было несовершенным, и она могла разглядеть вещи лишь смутно.
Как-то утром, когда с неба ещё не сошла луна, Хиба катил её коляску, чтобы посетить его деда, и старик привёл их далеко за открытое додзё.
В лесу там находилась растрескавшаяся прогалина и небольшая хижина.
Дом выглядел жилым. Они прошли по узкому грязному полу и достигли небольшого участка, покрытого татами. Хиба и его дед постарались вместе усадить её туда.
— Я ою.
Я помню.
Её туманное зрение увидело, как над горной грядой, которая для неё выглядела как тень, поднимается свет.
Последующий контраст между светом и тьмой явил естественные вещи, такие как деревья, горы и реки, равно как и неестественные, вроде городов.
Девушка вспомнила, как ей говорили, что здесь её назвали Микаге.
Она посмотрела на молодое лицо Хибы, увидела там улыбку, и образовала на собственном лице такое же выражение.
…Я хотела эволюционировать.
Она вспомнила свою тогдашнюю мысль.
Микаге нахмурила лоб и глянула на Сибил. Та смотрела на неё со слегка опущенной головой.
— Хиба-сама находится там, где необходима его сила.
И…
— Из-за того, что это может Вам навредить, он не попросит Вашей помощи; но лишь потому, что заботится о Вас, как никто другой.
Услышав это, Микаге приоткрыла уста.
— О.
Но.
Произнеся это, она неожиданно кое-что осознала.
…Но что я хочу делать?
Микаге хотела знать. Вместо того чтобы просто принять собственное незнание, она хотела узнать ответ на этот вопрос.
— И-иу.
…Откуда ты знаешь происхождение моего имени?
Об этом знали только несколько близких ей людей.
Едва лишь Микаге об этом подумала, как услышала снаружи удивлённые возгласы.
Она гадала, что произошло, и Сибил прильнула к ней.
В следующий миг девушка услышала взрыв, и палатку снесло прочь.
В лунном небе происходило два обмена.
Одним были лучи света, а вторым скорость.
С одной стороны находилась гигантская фигура с четырьмя металлическими крыльями и несколькими пушками, с другой — небольшое тело с крыльями света и копьём.
Это Котт и Казами.
Казами периодически махала крыльями, удерживая дистанцию.
Котт мог одним движением преодолевать громадное расстояние, и его промежуточное ускорение было мощнее всего.
С другой стороны, Казами имела лучшую начальную скорость и умела совершать крутые повороты.
Однако разница в расстоянии, покрываемом одним действием, просто слишком велика. Даже когда она периодически взмахивала крыльями, одно движение его крыльев их разделяло.
Ныне они находились к северо-западу от Станции Курасики. Снизу мерцал свет, но не от домов. Он исходил от громадной площади, заполненной особняками, башнями и декоративными лампочками аркад.
— Парк развлечений. Или это тематический парк?
От северного входа Станции Курасики растянулись Сады Тиволи Курасики, темой для которых служил Ганс Христиан Андерсен.
Казами спустилась к освещённому храму европейского стиля в центре.
Время на часах в тускло освещённой аркаде приближалось к девяти вечера, но снаружи Концептуального Пространства будет уже за одиннадцать.
…Это задержка между созданием Концептуального Пространства и подачей электричества?
Девушка глянула на чёртово колесо справа, как раз когда с неба прибыла атака.
Казами влетела в парк развлечений и спланировала через освещение центральной аркады, покрывающей трёхполосный путь ко входу.
Она двигалась быстро, и освещение скрывало её крылья света лучше деревьев.
Воспользовавшись крыльями, Казами отталкивалась от кирпичной дороги и змейкой петляла между деревьев, глядя назад и периодически стреляя из пушки G-Sp2. Когда Котт обернулся и увернулся в ста метрах сверху, она цокнула языком. С летящим шагом девушка избежала ответного огня, планируя над кирпичной тропой.
Казами юркнула между деревьев.
Плоская белая крыша перед её глазами накрывала выход из тематического парка. Заметив с обеих сторон пустые передвижные киоски и лавки для попкорна европейского стиля, девушка улыбнулась,
В следующий миг Казами пронеслась между воротами выхода, преследуемая пулями света.
Она вылетела вперёд, где широкая дорога разделилась налево и направо. За ней располагалось большое белое здание Станции Курасики и автостоянка.
Ветер отличался от тематического парка, ей досталась широкая площадь для движений, а освещение за спиной казалось горячим.
Стояло лето, и девушка заметила на крыше здания станции огни пивного сада.
…Если подумать, Каку говорил, нам нужно сходить в один из таких, когда мне исполнится двадцать. Правда, он имел в виду тот, что в Татикаве.
Не было особой причины ждать, но он бывал чрезмерно серьёзен о самых странных вещах.
С неба расплескался свет.
Бомбардировка прорвала крышу входа в тематический парк и разнесла асфальт.
Казами взмахнула крыльями и в качестве обманного манёвра двинулась направо. Её противник обладал машинальным умением принимать решения, памятью и прогностической способностью. Если девушка двинется по прямой, он с лёгкостью предугадает её действия, поэтому вместо широкой дороги она намеренно пролетела вдоль проложенного камнями пути.
Она нарушила свои привычные движения скачком, тряхнула крыльями и затем быстро запустила себя в сторону железнодорожной станции.
Казами парила.
Между станцией и тематическим парком располагалась белая терраса. Радиусом около пятидесяти метров, её центр оставался открытым, и там развесили украшения европейского стиля. В центральном дворе стояла трёхэтажная часовая башня.
Казами поднялась над террасой, поэтому могла разглядеть её зелёную крышу.
Затем услышала далеко на юге низкий звук и увидела в той стороне дым.
— В штаб-квартире взорвался Бог Войны или что-то такое?
Ей хотелось верить, что медицинская палатка с Сибил и Микаге осталась невредимой, но девушка всё равно нахмурилась.