— …
Нависла тишина, и он наконец-то достиг ответа.
В центре лучей света, сходящихся на нём, Хиба станцевал танец свободы.
Он танцевал и танцевал ещё.
Он танцевал от всего сердца.
Это был очень странный танец.
— А-ах.
Хиба задумался о себе.
…Никогда бы не подумал, что моё тело и сердце могут настолько раскрепоститься.
Его зрители отреагировали удивлёнными голосами с оттенком страха, а затем выстрелами.
Глава 16. Истинное содержимое сердца
Небольшая комната полнилась обилием белого.
Белые стены, пол, потолок, кровать и занавески составляли больничную палату.
Вид наружу из единственного окна был слегка высоковат, и за парковкой там открывались лишь обширные поля.
Это одиночная палата на втором этаже.
На кровати сидела женщина среднего возраста, прислонившись спиной к подушке. Она носила белую пижаму, а её волосы с проблесками седины были связаны сзади. В данный момент она поправляла их одной рукой.
— Дан? Что-то случилось?
Её голос прозвучал в направлении входа в палату.
Словно защищая дверь, там стоял парень в небрежно накинутой школьной форме. Он, Дан Харакава, развернулся к женщине и, наконец, повернул голову вместе с плечами.
— Нет, мама, ничего такого.
— Правда? — спросила женщина, потянувшись левой рукой к боковому столу.
Там стоял пластиковый ящик, и она открыла выдвижную крышку с именем «Харакава Юи» на ней.
— Хочешь одно из яблок, которые ты сам ранее принёс?
— Ешь сама.
— Если купишь так много, они мне наскучат. …Ты и в самом деле мальчик.
Вынимая нож, поднос и яблоко, Юи прищурилась в улыбке.
— С тобой что-то случилось? Вот почему ты проигнорировал свой обычный график и посетил меня утром?
— Ничего не случилось.
— Тогда позволь мне спросить иначе, Дан. Что-то случилось с кем-то другим?
— …
Харакава ответил тишиной, но его мать просто чистила яблоко, больше ничего не спрашивая.
Она очищала сочный фрукт, и звук мягко заливал палату.
И словно это был сигнал, Харакава скрестил ноги, вздохнул и произнёс:
— Я могу кое-что спросить?
Она не ответила, но он всё равно продолжил:
— Ты работала на ИАИ, ведь так?
— Да. Как раз эта работа и отправила меня в Ёкоту, где я познакомилась с твоим отцом. …У тебя домашнее задание по социальным исследованиям? Нужно разузнать о работе своих родителей?
— Мы не занимались таким с младшей школы, и это не имеет отношения к тому человеку. Потому что он свалил и дал себя убить.
После небольшой паузы Харакава снова заговорил:
— Извини.
Он разложил руки и почесал правой затылок.
Парень провёл пальцами через волосы, вернул перекрещенные ноги в нормальное положение и вместо этого снова сложил руки на груди.
— У меня простой вопрос: ты когда-нибудь слышала о части ИАИ под названием UCAT?
— Где ты об этом услышал?
— Я просто спрашиваю, слышала ли ты о нём.
— Дан.
Он услышал голос, назвавший его имя, и замер.
Но вместе с тем звук чистки яблока продолжался и, слушая его некоторое время, Харакава ответил:
— Кое-кто хочет получить защиту у этого места, а мои глупые одноклассники об этом знают, но я никогда о нём не слышал, даже после всех доставок в ИАИ по работе на базе.
— Ох, батюшки. Ты думаешь, что уже видел всё, правда?
Юи задала вопрос:
— Ты не можешь доверять словам этих людей? Или переживаешь, что твои одноклассники ошибаются или лгут, и человеку, который ищет помощи, будет некуда идти?
Харакава не ответил. Он просто слушал чистку яблока и горький смех.
— Я знаю, что ты не любишь подобные высказывания, но в этом плане ты совсем как твой отец.
— Прошу, перестань сравнивать меня с ним.
— Но иначе я не смогу увидеть, в чём вы не схожи.
— По большей части мы как раз таки и разные, — он закрыл глаза, и сделал глубокий вдох. — Он всегда отдавал приоритет другим. Всегда пренебрегал нами ради своей военной работы, и к чему, чёрт возьми, это привело его в конце? Он был снайпером, но отправился на помощь в том Великом Кансайском Землетрясении и погиб. …Я не стану таким же. Клянусь.
— Значит, ты потратишь всю свою жизнь исключительно на заботу о себе и мне? Я подхватила эту болезнь, оказывая помощь в том же землетрясении, но получила и кое-какую компенсацию.
— Прости, но у нас недостаточно средств, чтобы обеспечивать меня или что-либо выше необходимого минимума для тебя. Даже моя посещаемость в школе едва на уровне, и я уверен, что ты наслышана от моего учителя, который тебя посещает. Как я должен гарантировать что-либо ещё? Естественно, я знаю, что это не твоя вина. Это…
— Вина твоего отца?
Харакава не ответил, но Юи выдала небольшую улыбку.
— Мне не следовало отходить от темы. Прости. А насчёт UCAT, который ты упоминал, организация с таким именем действительно существует в ИАИ. Но это скорее филиал ИАИ, чем её часть. Поэтому…
— Поэтому я ничего о нём не знаю?
На этот раз Юи не ответила и закончила чистить яблоко.
— Видишь, я всё ещё не утратила ловкость рук.
Для демонстрации она подобрала один сплошной кусочек яблочной кожуры.
— Дан, открой окно.
Словно отдирая себя от двери, Харакава сдвинулся с места. Он прошёлся широкими шагами мимо спинки кровати и достиг щеколды окна, направленного к утреннему солнцу.
— Дан, твой браслет скоро порвётся. Мне сделать тебе новый оберег?
Харакава глянул на браслет из камушков, но он не казался ему на грани поломки.
Тем не менее…
— Если это поможет тебе убить время.
Дав своё разрешение, парень открыл окно.
Внутрь повеял ветер.
Осеннее дуновение было тёплым, но в то же время прохлаждало кожу. Занавески немного заколыхались, и до Харакавы донёсся голос Юи.
— Тебе нужно за всем следить. Особенно когда речь заходит о девушках.
— Я прекрасно понима… Стой. Причём тут девушки?
— Посмотри вниз. Она уже некоторое время нетерпеливо оглядывается по сторонам.
Он глянул вниз на стоянку, где оставил свой мотоцикл. Коляска была прикрыта крышей, чтобы никто не заглядывал внутрь но…
— Она выглядывала в небо и поле, но с явным желанием уйти. Почти как котёнок. Судя по её виду, иностранка с базы?
— Некоторые мысли в её голове действительно иностранные.
Плечи Харакавы поникли, а Юи добавила одну вещь:
— Помоги матери убить немного времени. Уже давненько я не разговаривала с девушкой.
— Этот океан ужасен. Этот океан ужасное место, чтобы убить время.
Воздух полнился сухим английским говором.
Голос раздавался от бетонной гавани с зелёно-чёрным океаном, раскинутым перед ней.
На той пристани стоял пожилой мужчина в костюме.
Это был Одо.
Он осмотрелся и увидел несколько больших кораблей, причаливших рядом. Они все являли собой грузовые суда, возвышавшиеся над гаванью на три этажа.
Но в то же время, от кораблей не исходило никакого движения. В их иллюминаторах стоял свет, но внутри у столов никого не оказалось.
Обыденной погрузки и транспортировки грузов нигде не было видно.
Гавань выглядела так же. Большие погрузчики, полные грузовых контейнеров, остановились, и в округе не виднелось ни одного рабочего.
Вместо этого было видно кое-что другое.
— Механические драконы, — сказал Роджер, выходя из-за контейнера.
Он быстро приблизился к Одо, стоявшему у самой воды, и глянул на звено механических драконов, сформированное за одним из больших складов гавани.
— Полковник, шесть механических драконов из Ацуги прибыли. Первая волна перехвата Чёрного Солнца будет включать в себя двенадцать машин. С появлением вражеского дракона Лаборатория Канда японского UCAT согласилась на использование их устройства создания громадного Аксель Поинта в Аксель Поинте, ныне окружающем эту гавань.