- Может, отпустите на первый раз, а?
Я закатил глаза, со стороны выглядел как полное ничтожество. Тяжело контролировать сон, в который кто-то вмешался извне.
- Да в жопу твоего Отиса. Выберусь отсюда и тебе дам пинка под зад! Твой Отис убил человека, хотел убить и меня!
Я с обидой припомнил момент, когда толстяк потянулся к табельному оружию.
- Он защищал осколок. Ты исключенец, но даже ты не имеешь право прикасаться к нему!
Осколок, осколок, осколок! За последние сутки мне прожужжали все уши этим чертовым осколком. Сначала Яр, потом эти пропащие. Кстати, предок так и не смог объяснить для чего тот ему нужен, но сдавалось мне не для того, чтобы повесить на стену. Меня неожиданно осенила интересная мысль.
- Стой, но вот именно, что я исключенец! Есть уговор, так? А значит, могу трогать всё, что захочу, так? - Довод показался смешным, но инфернал слегка смутился, уселся на столе поудобнее, вытянул в мою сторону и без того длинную шею.
- Это исключение. - Ответил он после паузы.
- Подожди-подожди. Исключение здесь только я! Не надо мне тут тень на плетень наводить! - Я взорвался праведным гневом, а ведь и действительно, ишь бюрократы хреновы. - Так, не знаю, как тебя зовут, но передай вашим: уговор есть, мелкого шрифта не было, а значит могу! Я осколок взял, мне он теперь и принадлежит.
Добавил я, чётко проговаривая каждое слово.
- Не смей, смертный! - Взбесилось чудище, задергавшись в конвульсиях.
- Пошёл к черту, осколок мой! - я чувствовал, как силы возвращались ко мне, подпрыгнув на стуле, ухитрился плюнуть на инфернала. Он истошно завопил, оттолкнулся от стола в лягушачьем скоке, вцепился мне в горло холодными, длинными пальцами.
- Не смей, не смей! Осколок наш! - Тварь упёрлась коленом в грудь. Перед глазами потемнело, полицейские у стола потеряли свои цвета, превратившись в безликие тени. Я хрипел, не мог пошевелиться, собирая силу воли в кулак и извиваясь под невидимой тяжестью, сконцентрировался на ответном ударе. Мысленно послал спасительный импульс в воздух. Мне удалось проснуться в больничной постели и жалобно застонать. Тело ломило от пережитой атаки, руки и ноги онемели. Из горла вырвалось единственное слово:
- Яр!
- Рома, ты жив, ответь!? - Борисыч осторожно трепал меня за плечи, старался успокоить судороги. Я открыл глаза, наши взгляды пересеклись. Странные, давно забытые ощущения заставили меня замереть. Уже несколько лет я не подпускал инферналов для атаки так близко.
- Нет, Рома, это не рай, мы всё ещё на грешной земле. - Переводя дыхание, Борисыч улыбался. На моё счастье не до конца расслышал того, что я выкрикнул в кошмарном бреду, хотя его версия мне понравилась больше.
- Где я? - В горле стоял ком. - Воды!
- Да-да. - Борисыч засуетился у тумбочки, зашипела и забулькала минералка. Последний год он заменил мне и отца и мать, похоже, будет проявлять благодарность за спасение жизни до конца своих или моих дней. Я отпил из поднесенного ко рту стакана, обречённо откинулся на подушку, незаметно огляделся. Палата не для бедных. Всего две койки, но вторая пуста, телевизор на стене, отдельный холодильник. Заботясь о моём комфорте, Борисыч не жалел денег. Он отложил стакан, заговорщически зашептал на ухо:
- К тебе приставили ФСБешника, вроде из отдела внутренних расследований. Он сейчас в коридоре. Ты очнулся, я должен его позвать. Они обещали, что ты будешь проходить как свидетель, смотри лишнего не взболтни. Я вызвал нашего корпоративного адвоката, но он сейчас в командировке, приедет через два дня, если что: ты ничего не помнишь, тебя били! Сделай из себя жертву!
Я слушал всё это молча, лишь моргал в такт словам. Хотел рассмеяться и похлопать начальника по плечу, как хорошего приятеля, успокоить его пыл. А ведь Борисыч даже не знал, что произошло в участке, была там моя вина или нет, но он уже вступался за меня горой. Этого мужика я уважал, и надо будет отблагодарить его, настоять на более частых восстановительных сеансах. Нашу беседу прервал осторожный стук по дверному косяку.
Кто-то тактично кашлянул.
- Он только что проснулся, я уже хотел идти за вами! - Борисыч выпрямился как по струнке, обернулся к важной персоне лицом, но перед этим успел незаметно подмигнуть. Я подумал, что ему явно не хватало в жизни острых ощущений, возможно, именно поэтому Борисыч всегда охотно принимал участие в любых моих авантюрах и помогал, как мог.
- Проснулись? - Мужчина лет пятидесяти в сером строгом костюме хорошего покроя посмотрел на меня поверх очков, робко улыбнулся.
- Да, но я бы ещё поспал с вашего позволения, что-то утомился.
Я устало и без интереса посмотрел на федерала, его доброжелательный внешний вид это обманка, чтобы подозреваемый вроде меня потерял бдительность. Да-да именно подозреваемый. Борисыч сказал, что я свидетель, да хрен там! Мужик пожирал меня взглядом, едва ли не раздевал. Я не знал, что он хотел там увидеть, но по телу прошла волна навязчивого жара.
- Юмор это хорошо, значит, скоро поправитесь. - Тактично заключил федерал, прошёл в палату, достал удостоверение. - Майор Спесивцев. Вы, конечно, сможете отдохнуть, но сначала мне придётся задать вам пару вопросов.
- Ну конечно. - Обречённо вздохнул я. Интересно, сколько я был в отключке? Они уже успели вскрыть толстяка и достать осколок? А если нет? Перспектива поработать лопатой после того, как всё уляжется, заставила нехорошо откашляться. Я знал Яра, если ему потребовался осколок, он заставит эксгумировать сержанта и провести вскрытие прямо на кладбище. Однако тут вставал другой вопрос: упоминать его в показаниях или нет? С другой стороны: да, конечно, они уже резали мента! Полицейский умер без видимых насильственных действий, и скрывать тут совершенно нечего.
- Да, но в интересах следствия я хотел бы поговорить с вами тет-а-тет. - Спесивцев улыбнулся, переведя взгляд на Борисыча, замолчал. Очень культурно выгнав его от сюда нафиг.
- Да-да. - Мой начальник ожил, задумчиво закопался в карманах накинутого халата. Я видел, как он мучительно не хотел оставлять меня на растерзание грозному правосудию, но выбора не оставалось и Борисыч, насупившись, вышел в коридор. Дверь за ним прикрылась.
- Ну, хорошо, теперь приступим. - Спесивцев проводил моего единственного защитника краем глаза, встал у кровати, потер маленькую бородку с проседью, взглянул с хищническим интересом. Тут же захотелось упасть в обморок и притвориться мёртвым. Вообще, мало того, что этот мужик мне не нравился уже с порога, так и выглядел он совсем не как федерал. Строгий костюм, небрежная небритость... У меня, конечно, не так много опыта в общении с ФСБешниками, но если честно представлял я их себе как-то по-другому, может быть другой дресс код
- Что произошло в участке? - Он продолжил вежливо улыбаясь.
Я ответил не сразу, судорожно вспоминая, кто был свидетелем разыгравшейся драмы. Так! Рядовой с телефоном ушёл. Мало того, он ушёл с моим кольцом, но всё же минус один. Кто следующий? Камера под потолком. Ну, этот свидетель, как и статуя Фемиды, в ответственный момент всегда с повязкой на глазах. Беглый подсчёт шепнул: врать можно нагло и безбожно. Предвидя все албанские и околобродные вопросы, я начал с основ, которые нафиг никому не были нужны:
- После офисной работы мне захотелось подышать свежим воздухом. Ближайший к Москва-Сити парк, это Филёвский. Время было уже позднее и меня, сидевшего на скамейке в трезвом состоянии, приняли ППСники. - Я сделал паузу, с интересом наблюдая за реакцией Спесивцева. Словно раскусив мою издёвку, он сосредоточенно кивнул головой, ни один мускул не дрогнул на лице. Жаль, надо было начинать давать показания с раннего детства, занятная бы вышла история.