Ей нужно оставаться живой, пока она не пробудит в нем желание близости, как в «Лисистрате». Она сумеет сыграть свою роль. Она заслужит аплодисменты стоя.
И тут она услышала тонкий голос у себя в голове:
«…лучше соблазни его поскорей, сестричка. или найди уже способ убить себя…»
Глава шестая
Нью-Йорк
Дуган попросил таксиста проехать к Федеральному зданию Джейкоба К. Джевица кружным путем.
– Поехали туда, где были башни-близнецы.
– При таком движении? Сто лет будем ехать.
– Я доплачу. Хочу посмотреть.
Через двадцать пять минут такси остановилось вблизи того места, которое когда-то называлось «Всемирный торговый центр».
Фрэнк сунул руку в портфель, сквозь пластиковый пакет нащупал бейсбольный мячик. Провел пальцами по швам и сжал его.
– Окей, хватит.
Таксист повернулся к нему.
– Ты заставил меня ехать по пробкам ради пары секунд?
– Так точно. Езжай.
Через сорок минут такси остановилось у двадцативосьмиэтажного федерального здания. Он заплатил таксисту и добавил десятку.
Войдя в здание, прошел досмотр на КПП и направился через турникет к лифтам, поднимавшимся в оперативный отдел ФБР. Он вышел на двадцать шестом этаже, где располагался оперативно-командный центр.
Он проследовал в отдел внешней контрразведки и сказал беловолосой секретарше, что у него назначена встреча с новым аналитиком по ближневосточной разведке. Секретарша включила интерком.
– Агент Фрэнк Дуган прибыл, – сказала она и пояснила ему: – Третья дверь по левой стороне. Мисс Херрик ожидает вас.
Когда он подошел к двери, она автоматически открылась. Он услышал мягкий, едва ли не девичий голос:
– Входите, агент Дуган.
За столом стояла Элизабет Херрик. Привлекательная, с мягкими чертами и золотисто-каштановыми волосами до плеч. Она протянула руку и после крепкого рукопожатия предоставила ему начать разговор.
– Как вам нравится Нью-Йорк, мисс Херрик? – спросил он.
– Большинство людей зовут меня Лиз. Это мое первое назначение. Я только из Куантико[5].
– Вам понравилось стрелять по картонным людям в «Аллее Хогана»[6]?
– Я сдала экзамен.
– Куантико – это не Ближний Восток. Где вы учились?
– В Тегеране.
Он оторопел. Эта симпатичная молодая специалистка из Ирана? Ни малейшего акцента.
– Полагаю, вы знаете фарси.
– И арабский. Послушайте, давайте обойдемся без этой хренотени, Дуган. Мы оба охотимся за теми же террористами. По данным разведки, MEK рассматривает возможность союза с 17N для операции «Зубы дракона».
– Окей, но кусаться не обязательно.
Ее смех был словно пузырьки газировки. Она включила компьютер и ввела код «Палаточник». А затем повернула монитор к нему.
Он увидел лицо в арафатке.
– Кодовое имя Палаточник, – сказала она. – Он был армейским разведчиком в Иране, служил в Стражах революции аятоллы. Теперь его завербовал работник оперативного состава ЦРУ.
– Как вы вышли на него?
– Моя мать была секретаршей в американском посольстве во время иранской революции. Палаточник вывез нас из страны до того, как посольство захватили и взяли сотрудников в заложники.
– Почему вы стали доверять ему?
Она закрыла глаза, словно вспоминая, и сказала:
– Я проснулась среди ночи и услышала, как кто-то – я подумала, это солдат из Стражей исламской революции, – читал шепотом катрен из «Рубаи»:
Глянь! Кровли в сеть лучей владыка дня поймал
И, словно царь Хосров, налил вина в бокал.
Пей, ибо возвестил нам всем глашатай утра,
Что ночь уже прошла и новый день настал. —
Омар Хайям, персидский поэт, был суннитом, его фамилия означает «палаточник». Стражи революции аятоллы – шииты. Этот страж-суннит, назвавшийся Палаточником, привел нас в Турцию.
На экране возникло изображение дюн с чахлой растительностью, снимаемое дрожащей ручной камерой. Голос прошептал: «Это лагерь «Моджахедин-э халк», Ашраф, на северо-востоке Ирака».
Камера наехала на баррикаду, оплетенную колючей проволокой. За ней виднелись женщины в оливково-сером обмундировании, стоявшие в дозоре на фоне танковых башен. Вместо традиционных женских хиджабов они носили мужские арафатки, закрывавшие голову и плечи.
Дуган усмехнулся:
– Очевидно, эти «воительницы исламского народа» щеголяют равноправием с мусульманскими мужчинами.