Когда Пьер закончил запутывать Джинжер в узлах, Бредли посмотрел на друга.
– Пьер, ну ты чего?
– А что?
– Скажи на прощание что-нибудь тёплое.
– Чтоб тебе гореть в аду синим пламенем! – Пьер сделал страшное лицо.
– Ой, лучше бы молчал. – Отмахнулся от него Бред.
– Ладно, с Богом. Ни пуха, ни пера.
– К чёрту. – Автоматически ответил гиппогриф. – Следи за моими балбесами!
Потом он обратился к Джинжер:
– Готова?
– Не совсем… – Замялась, было, девочка, но Бредли толкнул её прямо вглубь Ущелья смерти.
Вскоре Джинжер решилась открыть глаза. Посмотрев вверх, она увидела постепенно удаляющуюся белую полосу света.
– О-о-о, темно, как в могиле! – Загробным шепотом сказал Бредли.
– В каком это смысле? – Не поняла его юмора Джинжер.
– Ну, в общем, темно очень.
– Бред, ты, кстати, где? Я тебя не вижу. – Девочка стала шарить руками в поисках гиппогрифа.
– Ай!!! Мать моя химера! Ты мне в глаз ткнула!
– Прости. Правда, извини. Я не хотела.
– Хм, где-то у меня были светлячки. – Задумчиво пробормотал Бредли.
– Какие светлячки? Откуда у тебя светлячки? – Удивилась Джинжер.
– Пьер дал пару-тройку, или сколько их там. – Сказал Бред и тут, откуда-то из-под его крыльев появилось слабое свечение зеленовато-желтых насекомых. – О, вот они, в банке!
И, правда, три светлячка были плотно запечатаны в пятилитровую банку с дырочками в крышке для дыхания.
– Вот они, мои маленькие! – Повторил гиппогриф и встряхнул банку, окончательно разбудив светлячков. Внезапный порыв ветра, откуда-то снизу, взметнул каштановые волосы Джинжер. Темнота всё больше поглощала их, но светлячки своё дело знали и мерно освещали шершавые стены Ущелья смерти.
Прошел час. Два. Три. У девочки затекли ноги, и звенело в ушах, а Бредли, как, оказалось, был очень любопытным и постоянно плавал в воздухе от одной стены к другой, где были высечены фрески наподобие кадров в мультфильме. При быстром падении, картинки как бы двигались, поэтому создавалось впечатление, что они с Бредом оказывались в самой гуще событий.
Однако, примерно через девять часов свободного падения, Бредли наскучило это занятие, и он заснул, положив голову на лапы и свернувшись калачиком. А вот Джинжер не хотелось спать. Девочка думала об Иве, потом о Филине, который спас её и вызвался помочь найти эту самую Иву. Где он сейчас? Цел и невредим? Джинжер хотелось бы в это верить. Затем в голову закрались мысли о родителях. И о Чёрном маге. Джинжер никогда его не видела, поэтому представляла его по-разному. Девочка думала долго и, в конце концов, не заметила, как заснула.
Примерно через несколько часов, что-то разбудило Джинжер. Сквозь сон она ясно слышала женский голос. Девочка вынырнула из сонного бытия. Ночь резала ей глаза.
Мёртвая ночь.
Без звёзд.
Без луны.
Чёрная, как сама смерть…
Джинжер стала предполагать, почему так темно. Самый простой и вполне реальный вариант: светлячки перестали тратить драгоценный свет после того, как Джинжер уснула и постепенно, сами задремали от скуки. Голос прекратил звать кого-то и Джинжер уже начала думать, что это был всего лишь сон, но в чёрной, как нефть дыре показалась сияющая точка. Она медленно, но верно приближалась к Джинжер. Или это она так падала, но всё же девочке удалось приблизительно рассмотреть молочно-белую фигуру. Это была девушка лет семнадцати. Девочка, почему то замедлила движение. Она, пролетев ещё около ста метров, испуганно ошатнулась едва сдержав крик. Девушка догнала Джинжер и остановилась прямо перед ней. Джинжер казалось, что девушка заглядывала прямо к ней в душу своими грустными глазами цвета слоновой кости.
– Привет. – Неуверенно сказала она. Девушка не ответила.
– Я Джинжер. А ты? – Чуть громче спросила девочка. Она знала, что ответа всё так же не будет, но лететь в полном молчании Джинжер не могла. Только она хотела спросить Бредли, что он знает о призраках, обнаружила, что гиппогриф исчез без следа. Сердце Джинжер застыло в плохом предчувствии. Куда мог деться довольно крупный представитель гиппогрифов из закрытого, если можно так сказать помещения?
– Бредли! Ты где??? – Джинжер долго звала гиппогрифа.
« У меня глюки что ли? А может быть, Бред просто опустился ниже? Всё- таки, он тяжелее меня. Все возможно в этом мире…» – Джинжер пыталась успокоить себя, но не могла. Если рассуждать логически, то даже если Бредли и опустился бы ниже, то можно было бы рассмотреть верёвку, связывающую гиппогрифа и Пьера, находящегося наверху. Девочка съежилась в комок и хотела заплакать от отчаяния, но слез, почему то не было и от этого Джинжер становилось ещё хуже. Не в силах больше думать о Бредли, девочка забылась тревожным сном.