По лесной дороге шла троица гномов и громко спорила о дальнейших планах. Теперь им нечего было опасаться — князь принял проклятие на себя, отдал взамен жизненную силу и спас Древо. На Гардваль пришла долгожданная весна, лёд треснул и Чернодум больше не мог прислать легионы. Оставшиеся твари вмиг потеряли половину сил, но всё же напали на деревню волхвов. Однако дружина, благодаря самоотверженности Володара, успела добраться до цели и приготовиться к осаде.
Нечисть почти прорвала оборону, как из леса на помощь защитникам вышел дивий народ. Ослабленные магией Вельсиса твари не смогли противостоять такому натиску и вскоре были окончательно разбиты.
Погибших в этой кровопролитной битве воинов, вопреки традициям, похоронили в Священной Роще. Туда сейчас и направлялись Золтан, Дем и Саня.
Добравшись до поляны, они увидели высокую фигуру в традиционных гардарских одеждах, сидящую на земле возле могилы Володара. Гхор лично сделал для него прекрасный памятник в полный человеческий рост. Фигура поднялась, повернулась в сторону гномов и приветственно улыбнулась.
Спящий рядом огромный чёрный медведь лишь приоткрыл сонные глаза, фыркнул и перевернулся на другой бок, всем своим видом показывая, что сейчас его лучше не трогать.
Первым начал Дем:
— Что будем делать, Николас?
Сейчас князь выглядел гораздо лучше, чем после ритуала. Древо ожило и в благодарность излечивало своего спасителя.
Вайтрус посмотрел на своих неразлучных друзей, спящего Стража и Священное Древо, вновь улыбнулся и ответил:
— Мы возвращаемся домой!
Глава 21. Это конец?
Пробуждение было отвратительным. А каким оно ещё могло быть, когда тебя будят в тёмном незнакомом месте ударом в живот?
Стоило мне немного прийти в себя, как глаза довольно быстро приспособились к темноте, и я увидел, что нахожусь в какой-то клетке. Пошевелиться было проблематично, так как тело было связано переливающимися золотистым светом цепями. Моим побудчиком оказался некий рыцарь. Этот урод насильно стал запихивать мне в рот безвкусную баланду, при этом совершенно не заботясь о том, что она размазывается по моему лицу. Эти несколько минут, пока происходила кормёжка, он не переставал ворчать что- то про свою тяжёлую долю и то, как он ненавидит меня и других еретиков. Когда он ушёл, я смог прислушаться и получше осмотреть окружение. Учитывая скрип досок, лёгкие покачивания в помещении и шум волн, я скорее всего нахожусь на корабле.
Недалеко от меня было ещё две клетки с такими же связанными Арлекином и Лилией. Что ж, я не один и это уже хорошо, так как своей силы не ощущаю, как бы не пытался на ней сконцентрироваться. Я даже пытался обратиться к моим головным квартирантам, но в ответ получил лишь тишину, от которой мне стало ещё более некомфортно.
Через пару часов я услышал лязг цепей из соседней клетки. Кажется, Арлекин тоже пришёл в себя.
— Мастер… Простите меня… — выдавил из себя он.
— Да ладно тебе, я уже бывал в плену, не стоит наводить панику и сдаваться раньше времени! — попытался я подбодрить своего слугу.
— На этот раз всё куда хуже… Эти цепи пропитаны силой веры и блокируют наши способности. Самостоятельно нам от них не избавиться.
— Это я уже понял. Значит, будем решать проблемы постепенно. Для начала было бы неплохо узнать, где мы вообще и куда плывём.
— Я пришёл в себя той же ночью, когда нас перевозили на корабль. Хоть мои способности и заблокированы, но притвориться спящим и подслушать их разговоры я смог. Длани везут нас на казнь в Миносхельм.
— И сколько мы уже плывём?
— Вторые сутки.
— Значит, время ещё есть. Мы обязательно придумаем, как сбежать отсюда! — улыбнулся я.
********************
Два месяца спустя.
Помнится, я как-то уже говорил, что недолюбливаю корабли и морские путешествия? Так вот, ответственно заявляю: теперь я их ненавижу!!! План побега я так и не смог придумать, а силы всё ещё заблокированы. Усугубляло наше положение ещё и то, что мы сильно истощены. Нас кормили безвкусной баландой раз в сутки чисто для того, чтобы мы не сдохли раньше времени. Про гигиену я вообще молчу! Ни ванны, ни туалета нам не предоставили, и это довольно унизительно. Думаю, со стороны я действительно выгляжу жалко: иссохший, грязный, вонючий и обросший. Хорошо, хоть нас не бьют и не пытают. Видимо, боятся замарать руки.
Но тяжелее всего приходилось Лилии. Она же девушка, а ей приходится так же, как и нам с Арлекином, ходить под себя и вонять… В какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что мне её жаль. Странно это.