— А мачеху ты тоже при всех приголубил?
Сказал и сразу пожалел, видно же, что он не всерьез меня винил. Но было уже поздно, и Фалдос, взбеленившись, ринулся на меня с кулаками. А я безо всяких мыслей ударил левой рукой поддых и правой — снизу в челюсть. Второму удару меня научил Колтай, только он обычно держал в той руке короткий нож.
Фалдос рухнул, как подкошенный.
— Стойте, — запоздало крикнул Ренар. — Эдмер еще дышит. Надо позвать адептусов!
— Я знаю, где лекарь, — хмуро сказал я, глядя на лежащее тело. — Только будет ли он там ночью?
— Показывай!
Двое новусов подхватили Эдмера и потащили за мной, Ренар прихватил свечу из своей комнаты и пошел с нами, а Фалдос так и остался на холодном каменном полу. Даже его ближники не бросились к нему на подмогу.
Мы пришли к оружейной зале, ведь я знал дорогу к лекарю лишь с этого места, да вот беда — дверь была накрепко закрыта.
— Брат Арнос провел меня здесь. Иного пути я не ведаю.
— Где еще ты был? — спросил Ренар.
— На кухне, прошел туда через трапезную, а больше нигде.
— Пойдем на кухню. Оттуда должны быть проходы по всему замку. Может, кого встретим или ты узнаешь дорогу.
Мы с Ренаром перехватили Эдмера и поволокли его вниз. Трапезная была открыта, впрочем, там и брать нечего, в отличие от оружейной, так что мы споро добрались до еще темной и холодной кухни, прошли ее насквозь и увидели длинные темные проходы, уходящие направо и налево.
— Если лекарь где-то возле оружейной, тогда нам налево, — сказал Ренар.
— А стоит ли? — боязливо спросил один из новусов. — Эдмер же не обгорел, просто дыма надышался, сам проснется. А нас накажут, что бродим по ночам по замку.
— Так возвращайся!
— Я свечей не брал, заблужусь еще…
— Может, он прав? — неуверенно проговорил я, глядя в темноту. — Отсюда я вряд ли угадаю путь и узнаю нужную дверь. К тому же спит лекарь наверняка в ином месте.
Ренар подумал и кивнул.
— Хорошо. Положим его в моей келье! У меня дыма будет поменьше.
Мы вернулись назад, остальные новусы уже к тому времени разошлись по своим покоям, даже Фалдос исчез. Я помог Ренару уложить бедолагу Эмера на скамью и хотел выйти, как Ренар окликнул меня:
— Погоди! Я… я хотел извиниться. Это из-за моих слов Фалдос взъелся на тебя. Я подумал, что ты вор, из-за… ну, из-за следов… шрамов на спине. Плетьми же просто так не бьют, только воров и убийц, вот я и сглупил.
— Верно! А еще я украл печать культа, украл ядро, украл слова и так стал новусом!
— Фалдос не прав. И я был не прав. Теперь ты новус, как и мы! И нам надобно держаться с тобой, как с равным, — смиренно продолжил Ренар.
Я удивленно глянул на него, будто на умалишенного. Что значит «как с равным»? Он же из благородного рода, а я всего лишь крестьянский сын, ученик крысолова да окаянник из Сентимора, что притеснял лавочников.
— У меня дядя здесь, в культе, и он много рассказывал о здешних порядках. Новусы должны доверять друг другу, как братья, иначе не выживут. Скоро нас будут посылать с поручениями, и я не хотел бы выполнять их вместе с Фалдосом. Ты кажешься более надежным товарищем.
— Это почему же?
— Не жалуешься, в оружейной стараешься больше прочих, но при том не уступаешь Фалдосу. Другие боятся его, а ты всё ещё упираешься. И ты вызвался помочь Эдмеру! Значит, не бросишь товарища на погибель.
Я отвернулся от Ренара, чтобы ненароком не выдать себя. Эдмер едва не сгорел по моей вине! Конечно, я должен был хотя бы попытаться его спасти.
— В следующий раз я встану против Фалдоса.
— Тогда научись подпирать дверь! — сказал я и вышел из ренаровой кельи.
Глава 34
Утро началось со стука в дверь. На миг почудилось, что я снова дома, в своей деревне, и тетка Филора вот-вот заорет: «Лио-ор! Ли-о-о-ор!». Пора вставать, доить коров, гнать их к стаду, таскать воду свиньям…
— Лиор! — послышался мужской голос. — Пора в оружейную!
В оружейную? Открыл глаза, а вокруг вместо почерневшего от сажи дерева серый камень. Я там, где когда-то мечтал жить — в замке. Я тот, кем когда-то мечтал стать — новус. Так отчего на душе так тошно?
Прошлепал босыми ногами по полу, убрал подпорку, распахнул дверь и лишь потом спохватился: а вдруг это ловушка? Совсем забылся из-за воспоминаний о деревне. Но за порогом не было ни Фалдоса, ни его ближников, только Ренар.
— Проспал? Так я и знал. Живее, урок скоро начнется!
Я захлопнул дверь. Скамью я вновь ставить не стал, наскоро натянул гамбезон и вышел из кельи.
— Эдмер очнулся, — сказал Ренар. — С утра я поймал слуг, велел привести лекаря, а они позвали брата Арноса. Он осмотрел келью Эдмера, сказал ему перебираться в другую. Возле моей как раз есть свободная.
Мне жуть как хотелось спать. Из-за его слов я вспомнил, что было прошлой ночью, и радости мне это не добавило. И моя глупая ошибка с кельей, и удар в челюсть Фалдоса, и извинения от Ренара.
— На кой тебе это? — буркнул я.
— Я же говорил вчера ночью. Забыл? — удивился Ренар. — Хочу, чтобы ты мне товарищем стал. Ну, в грядущих поручениях.
— Ни к чему, иначе Фалдос и на тебя въестся.
— Мне Фалдос не указ! К тому же он вознамерился встать над всеми новусами первого года, не только над тобой. Если уступим сейчас, не бывать нам адептусами. Фалдос не потерпит, чтобы кто-то был лучше него хоть в оружейной, хоть в писчей, а ведь он не блещет талантами ни там, ни там.
Мы спустились по лестнице и двинулись по пустым коридорам к оружейной зале.
— А что твой дядя? Ты вроде говорил, что у тебя дядя тут.
— До обряда верности нам нельзя говорить с другими культистами и нельзя выходить из замка. Надо дождаться обряда, и тогда я смогу встретиться с дядей.
Я хотел спросить, что это за обряд верности такой, но мы уж пришли, и урок к тому времени начался.
Всё шло, как обычно: махали палками, колотили по столбам, потом друг по другу, набивали синяки. Но через треск, топот и окрики брата Арноса до меня доносились обрывки из чужих разговоров: новусы обсуждали беду, приключившуюся с Эдмером. Никто не верил, что пожар произошел по случайности, слово «поджог» то и дело опаляло мои уши. Что будет, если они догадаются? Что, если подумают на меня? Только-только я понадеялся, что моя жизнь в культе станет лучше…
В трапезную я шел, еле дыша, словно мне предстояло вновь подняться на помост и вынести пятьдесят плетей. Против одного Фалдоса я худо-бедно могу выстоять, но против всех мне не удержаться.
Я сел, как и прежде, за дальний конец стола, в стороне от всех. Фалдос зло глянул на меня и отвернулся. С чего вдруг? Пока разносили миски с похлебкой, в трапезной появился наш погорелец Эдмер, окинул взглядом стол и неожиданно сел напротив меня. По спине аж мороз прошел — неужто он догадался? Или видел меня ночью? Ложка заплясала в моей руке, похлебка пошла не в то горло, и я надрывно закашлялся, пытаясь вдохнуть.
— Извини, брат Лиор, — сказал Эдмер, едва япродышался. — Я неверно думал о тебе, судил лишь по крови и рождению.
Чего? Какая муха их всех покусала?
— Ренар рассказал, что ты не побоялся выйти из кельи ночью, несмотря на угрозы от кое-кого, и помог в поисках лекаря. Это достойный поступок.
— Эдмер! — рявкнул Фалдос, вставая. — Ты совсем ополоумел? Или дым затуманил тебе разум? Хочешь якшаться с беспородной псиной?
— Лучше добрая дворняга, чем злобная борзая, — Эдмер тоже встал. — Думаешь, я не понял, кто поджег мою келью?
— Меня винишь? — Фалдос оглянулся. — Вы все думаете, что это я?
Я был удивлен не меньше него.
— А кто еще? Я явственно помню, как погасил свечу вечером и лег спать. Значит, это сделал кто-то другой. А кому еще я мог встать поперек горла? Помнишь, как разбил нос Лигану на этом самом месте? А помнишь, за что? За то, что он лучше говорит на истинном языке. Вчера я сумел пересказать весь первый лист наизусть, а ты едва три слова запомнил.
— Это полнейшая чушь! — взревел Фалдос.