Тетя Роза остановилась, уперла руки в бока и орала, брызгая слюной.
- Сёма знает, что такое бизнес-интересы! Он умеет их защищать! Нечего было к нему лезть! Он такой впечатлительный! Он потом на меня кричал! Запретил с журналистами общаться! А я ж его защищала!
Наконец, она перевела дух. Подошла к двери кабинета и постучала.
VIII
Совещание (продолжение)
Самаэль Бабломойер сидел в кресле за рабочим столом. Он был крупным мужчиной с лохматой кучерявой гривой, сильно тронутой сединой. Заметив вошедших, он недовольно сощурился.
- Что, явилась? Мда, и телохранителей своих привела. Ладно, заходи давай. Рассказывай. Что у тебя?
Злюэлла заулыбалась и быстро подошла к столу. Ее напряжение выдавала только коса: по ней пробегали слабые электрические разряды. Зато от улыбки и кокетливой позы исходило легкое, едва уловимое Умиление.
- Вообще, это какой-то кошмар… Ну, то есть, там же еще не подтвердилось… может, источник наш с ума сошел! Но мне кажется… Самаэль Азраилович, я очень надеюсь, что вы (со второй попытки ей удалось даже произнести это слово с большой буквы), что Вы… примете меры. Нужно просто взять ситуацию под контроль. Ну да, появился там кто-то в этой деревне! Танками по ней проехать и все – считай, никто и не появлялся… Одно ваше слово, и…
Она замолкла. Хозяин некоторое время молчал. Потом усмехнулся.
- Врать не надоело? Что ж так паршиво врешь? – он резко повысил голос. – Ты мне эту фигню прекращай. Прекращай, я сказал!
Умиление исчезло. Вместе с ним куда-то подевалась и улыбка, и даже стройность. Черное кожаное платье больше не блестело. Злюля Григеннах стала похожа на нечто среднее между заключенной лагеря для беженцев и побитой молью крысой. Тем временем Самаэль продолжал.
- Мое слово она хочет. Перехочешь. Кто здесь правительство? Я или вы? Сами решайте. Как – вы знаете.
Совсем другим тоном, деловым и сухим, Злюэлла спросила: «Вы полностью отстраняетесь? Хотите, чтобы вас не упоминали? Хорошо, тогда какие у нас полномочия? Там же сложная ситуация. Если население начнет массово волноваться… Мы можем…» она сделала паузу.
- Ты не поняла? Я не отстраняюсь, меня там нет вообще! Полномочий у тебя – жри, пока не лопнешь. Сделаете заявление, скажете, появились террористы. А с террористами – методы соответствующие. Вы все, – тут впервые он посмотрел на Алика и «Мумика», – вы вообще давно с горшка слезли? Чтобы население не волновалось, надо население чем-то занять. Авиацией, там, да? Что, у вас самолетов нет? По трем деревням отработать против террористов, население это обычно как-то успокаивает…
Тут голос подал Лжеценюк.
- А… простите… извините, а как быть с этими? Ну, с волшебными… которые там появились?
Вздох.
- А никак. Сколько их, трое? Или аж четверо? Посмотрим, как они волшебно обделаются, когда все начнется, – тут он на секунду задумался, затем заговорил тихо и спокойно, – берите самолеты. Берите танки и пушки. И начинайте спецоперацию. Где – неважно, главное, что в разных местах. Выберите там пять или шесть мест. Поняли, да? Населенных пунктов. Работаете по ним одновременно. Через три дня про ваших террористов забудут, а если вспомнят – так чтобы их нам сдать. Все.
В этот раз голосом корпоративной этики был голос Злюэллы Григеннах. В нем даже можно было уловить далекие (но приближающиеся) нотки Умиления.
- Все понятно, Самаэль Азраилович. Вы очень хорошо и понятно все объяснили. Так быстро вы это придумали…
- Так, я повторяю для глухих: я тут не причем. Вы сами все и придумали… – тут он усмехнулся и почему-то добавил, – ну и уроды же вы! А теперь – все, я сказал.
Первые лица страны вышли за дверь, где их уже поджидала орущая тетя Роза. Они их провела к выходу.
IX
«Народна правда»
Журналист Леня Шпуньк сидел за своим рабочим столом в небольшой уютной квартирке в центре столицы и выбирал тему для очередной новости. Наступил спокойный теплый вечер, мягкий полумрак комнаты освещал только светильник на краю стола. Леня слегка пошевелил затекшими ногами, повернулся и крикнул в сторону кухни: «Дорогая! Можно тебя попросить? Сделай мне, пожалуйста, чашечку кофе!». Он с удовольствием прислушался к последовавшему легкому шуму, который раздается, когда готовят кофе. Ему было хорошо. Вернее, было бы хорошо, если бы не работа. Работать не хотелось совершенно... «Кофе!» – решительно подумал Шпуньк и вернулся к своему занятию: изучению иностранных новостей об Окраине.
Леня работал в газете «Народна правда», в которой вел рубрику новостей. Ему нравилась эта работа. Она оказалась намного проще, чем он предполагал в начале. За два месяца войны с другими, которую сейчас начали называть «борьбой с терроризмом» Леня ни разу не был на месте боевых действий – как бы широко ни трактовалось слово «место». В принципе, он мог почти не выходить из дома. Как оказалось, для создания новостей совсем необязательно быть свидетелем событий, о которых пишешь. Необязательно даже знать свидетелей.
Иностранные журналисты приезжали в самые опасные места Окраины, описывали происходящие события и брали интервью у очевидцев, причем все это они делали очень быстро. Затем, так же быстро, новости появлялись в иностранных изданиях. Там их поджидал Шпуньк. Сейчас он просматривал все самое интересное: пожары в Носовке после артиллерийского обстрела, в уличных боях в Июньске погибли семь мирных жителей, батальон «Зигрун» взбунтовался перед отправлением на фронт… все это годилось, но он знал, что стоило поискать еще. И нашел. Автобус, перевозивший беженцев из зоны боевых действий, уже почти добравшись до места следования, попал в аварию и перевернулся. Жертв было много.
Леня допил кофе и начал быстро печатать. Статья называлась «Мирные жители – новая цель террористов». Закончив, он перечитал текст, останавливаясь на удачных моментах. «Не в силах противостоять батальонам добровольческой армии в открытом бою, террористы находят себе иные мишени. Как сообщает штаб командования, авария была не случайным инцидентом, а спланированным терактом… …Погибший злоумышленник по имеющимся сведениям неоднократно выражал недовольство законными действиями властей и подвергал сомнениям правомерность ношения масок… …В ближайшее время его сообщники будут пойманы и преданы справедливому наказанию». Критически просмотрев написанное, Шпуньк вздохнул. Его все еще иногда смущали все эти «как сообщает…» и «по имеющимся сведениям», а больше всего «как стало известно из достоверных источников». Первое время он боялся таких формулировок, его преследовала мысль, что кто-то другой – может, журналист, или даже редактор – спросит, откуда все эти имеющиеся сведения, кто конкретно что-то сообщает и о каком вообще источнике идет речь… Но никто никогда не спрашивал, и он привык. А статья получилась хорошая. Сильная.
Правда, она могла быть еще сильнее, ведь на самом деле террорист погиб не один, а вместе с семьей, а причиной аварии стали в равной степени плохая видимость и болтающийся за машиной террориста прицеп с поросятами. Иностранный журналист сделал несколько фотографий с места событий, одна из них выглядела особенно жутко: окровавленный поросенок на фоне огня и покореженного металла. Почему-то иностранный журналист назвал эту фотографию символичной. Такие эмоциональные детали всегда делают репортаж более сильным, но упоминать о семье террориста Шпуньк не стал. Как и о прицепе с поросятами. Он отправил текст редактору, встал из-за стола и пошел спать.
X
Батальон «Мухтар»
Сотнику Панасюку давно не везло. После ситуации в Мирном, где он потерял весь батальон, его несколько раз допрашивали первые лица страны, а затем отправили на психиатрическую экспертизу. К счастью, это длилось недолго. Какой-то доктор начал с ним беседовать, но после первых ответов на тест Роршаха побледнел, затем задрожал и наконец выпроводил, выдав справку. Панасюк не сомневался, что за этим последует немедленный перевод на передовую, однако еще неделю прождал без дела. И только потом получил приказ. Странный приказ. Ему предписывалось подтянуть дисциплину в одном из добровольческих батальонов.