Заходя на пресс-конференцию ровно за минуту до ее начала, Леня уже ничем не отличался от других журналистов, не выпускающих из рук аккредитации.
XII
Пресс-конференция
За столом сидели трое мужчин. Один из них, толстяк с лысиной, был пресс-секретарем штаба, другой по слухам оплачивал все происходящее, а между ними расположился солдат окраинской армии в военной форме и в маске. Слово взял пресс-секретарь.
- Мы все собрались, чтобы единогласно осудить варварские акты терроризму, которые участились за последнее время. Ээ… позорная тактика самообстрелов, яку применяют террористы – это новый вид войны, который ээ... в котором… что для них нет ничего святого. Эта тактика запугивания не может поколебать волю народа Окраины к победе и свободе, ээ… которая… для нашего народа превыше всего.
Кто-то в зале захлопал.Соседи покосились на него, но быстро опомнились, и вскоре помещение гремело от аплодисментов. Пресс-секретарь продолжил.
- Дякую. Но все-таки сейчас не время для сантиментов. Рядом со мной сидит человек, который ээ… может лично подтвердить мои слова. Участник боевых действий. Герой (аплодисменты). Из соображений безопасности я не могу назвать его имя и должность. Ээ… но она у него есть. Он расскажет о текущей ситуации.
Возникла пауза. Человек в маске явно не собирался что-либо говорить. Пресс-секретарь чуть обернулся к нему и ободряюще сказал: «Прошу». Человек в маске обвел зал внимательным взглядом и заговорил. Он говорил очень медленно, как будто каждое слово изобретал заново.
- Проблемы. В нас. Е… Мало снарядов… Дезертыры… Местные не помогают... Потери большие.
Пресс-секретарь резко наклонился и что-то зашептал солдату на ухо. Тот помедлил, подумал и продолжил.
- Но…В целом… Ситуация добра. Дуже добра. Пэрэмога не за горамы. Ну, все.
Кто-то в зале поднял руку.
- Задавайте вопрос.
- В недавнее время потери среди мирного населения резко выросли. Это дело рук террористов?
Ответил пресс-секретарь.
- Как я уже говорил, это часть новой тактики террористов. Она ээ… бесчеловечна и гибельна для них самих. Правительственные войска никогда, я повторяю – никогда – ээ… не наносили ударов по жилым районам. Это может подтвердить ээ… сидящий рядом офицер.
Он посмотрел на солдата в маске. Солдат молча посмотрел на него.
- Ведь так?
Солдат кивнул.
- Хочу подчеркнуть, это информация из первых рук. Следующий вопрос. Да, вы.
- Вопрос офицеру: вы озвучили несколько проблем, которыми столкнулись наши войска. Какую из них вы можете выделить, как самую важную?
На этот раз пресс-секретарю ответить не удалось: он уже открыл рот, когда окраинец в маске медленно, но необратимо заговорил сам
- На данный момент. Главна проблема… Це корректировщики.
Пауза. Видя, что этого недостаточно, солдат продолжил.
- Корректировщики вогня. Их жители бьют. Другие. Предатели... Трудно найти… Корректировщиков. Не хоче никто. Но мы… И без них справляемся.
- И как вы это делаете?
- А так и делаем. Стреляем и все. Главное – большой калибр.
Снова возникла пауза, но ее почти сразу заполнил пресс-секретарь.
- Прошу учесть, что данная информации содержит секретные сведения, ээ… разглашение которых может нести угрозу государственной безопасности. Я рассчитываю на ваш профессионализм. Да, еще вопрос?
-Когда вы планируете закончить операцию и очистить страну от террористов?
На этот вопрос также ответил офицер.
- Рано ще. Террорыстив много. И новые появляются… Недавно… пацана привели. Вроде малый еще… А вже террорыст. На камеру пушку снимал… Треба целиком места зачищать. Тогда толк буде.
- Ну что ж – торопливо и нервно заговорил пресс-секретарь – на этом предлагаю закончить общение. Уверен, ээ… это не последняя наша встреча. Теперь прошу всех встать.
Все поднялись со своих мест. Приложили руки к сердцам и запели государственный гимн. Пресс-конференция закончилась.
Вечером следующего дня Самаэль Бабломойер сидел в своем кабинете и смотрел новости. На репортаже о пресс-конференции, посвященной антитеррористической операции, он сделал погромче. Потом выключил телевизор и позвонил.
- Ну? Ты смотришь? И что скажешь?.. Так, молчи лучше. Молчи, я сказал. Мне таких репортажей не надо… Какие надо? Надо, чтобы были факты. С картинками. Чтобы в напряжении держать. Почему журналистов нет на передовой? Ты что, не можешь их отправить? Пусть там журналистов убьют, а мы об этом напишем… Вот, террористы убили безоружных журналистов… Что, уже отправляли? И что? Как, не убили… Что ты мне рассказываешь, каким чаем поили? Слушай меня. Ты ищешь проблемы? Подумай… Если не ищешь, не надо мне такого рассказывать… Я сказал, что надо. Надо, чтобы убили. Журналистов, да. Чтобы видно было, как опасно там… Не знаешь, как? А ты думать попробуй. Это могут быть террористы, переодетые в наших солдат. Маски надели, и все… Нет, у тебя точно что-то с мозгами. Переодетые в наших солдат, говорю. В масках, то есть… Конечно, ты их не отличишь. В этом все и дело! Что, дошло? Рад за тебя. Отправь на передовую пару человек. А на полпути их террористы перехватят. Засаду устроят… Так, ты меня в это не вмешивай. Меня, считай, что нет. Все сами сделаете. Я проверю.
XIII
Война
Указом президента были созданы пять мобильных бригад. Предполагалось, что в них войдут артиллерийские расчеты и бронетехника окраинской армии, а также батальоны добровольцев. Это должно было обеспечить профессионализм и огневую мощь в сочетании с энтузиазмом в выполнении не самых приятных операций. Однако логичный план сразу начал давать сбои. Офицеры регулярной армии отказывались иметь дело с добровольцами. У них нашлось немало веских доводов: плохая физическая подготовка, недостаточная мобильность, отсутствие дисциплины… Ситуацию пришлось решать лично премьер-министру. Он сделал несколько неприятных телефонных звонков и несколько кадровых перестановок. После этого мобильные бригады, наконец, сформировали.
Но и это не принесло ожидаемого результата. После долгого и запутанного маневрирования, батальоны добровольцев неожиданно попали под дружественный огонь. А на следующий день еще раз. Особенно досталось батальону «Зигрун», потерявшему около трети состава в результате ночного артиллерийского обстрела. Это вынудило правительство пойти на неприятное и рискованное решение: свести участие армии к минимуму, доверив танки и артиллерию добровольцам. Потери от дружественного огня стали еще выше, поскольку неподдельный энтузиазм и взаимные упреки в недостаточном патриотизме способствовали тому, что отдельные подразделения начали соперничать и не стеснялись завязывать перестрелки, но и цель операции была достигнута: бригады начали действовать.
Они производили обстрел ближайшей деревни, затем занимали ее и зачищали от террористов (иногда даже встречая сопротивление). И двигались к следующей деревне. Размер страны позволял делать это одновременно в нескольких местах сразу. Такая простая тактика оказалась крайне эффективной. Во-первых, экономические проблемы получалось списать на войну, во-вторых, количество «других» позволяло проводить операцию почти бесконечно. А в-третьих, теперь оставалось лишь дождаться ответных шагов противника.
В джипе, еще недавно принадлежавшем одному из сотников (толстому, покрытому чешуей и удивительно стойкому к раскаянию. Времени не было, пришлось его пристрелить) сидели двое мужчин и девушка. Девушка, которая слегка светилась, все время повторяла: «Быстрее!». Ее сосед – толстяк с бородой – пытался ее успокоить, в то время как второй мужчина молча смотрел на дорогу и жал на газ.