Это было первое упоминание о странной молодой синьоре, с которым можно ознакомиться по подробным отчетам Гаспара Коррея и Альваро Велхо, состоявших в те времена на службе в Калликуте, Кочине и Каннаноре.
Второе упоминание о девице Амалии находим в завещании вице-короля. Известно, что у Васко де Гама и его жены Катарины де Атайде было шесть сыновей и одна дочь. К 1747 году все потомство по мужской линии вымерло, хотя по женской оно продолжается до нашего времени. Но в неком предсмертном документе, заверенном красными и синими нотариальными печатями, предписано выделить на пожизненное содержание некоей католичке девице Амалии сто золотых дукатов в год, обязав контролировать их расход Паулу де Гама. Это огромная сумма, сравнимая сегодня с ежегодным пожизненным содержанием в триста тысяч евро годовых. Девица оказывается богатой невестой…
История была бы забыта (мало ли незаконно рождённых детей заканчивало свои дни в монастырях) если бы не ещё одно странное событие.
Пожалуй, первыми начали военные действия пуштуны. Им не нравились крикливые выходцы из-за моря, ломавшие при помощи своих мечей и крестов законы торговли. В самом начале 1525 года сын Халида ибн аль-Валида из клана Тор Тари, Абдал запретил продажу иноверцам «ковров, не теряющих цвет, и камней крупнее ногтя». Отплывающий домой Эштеван де Гама был поставлен перед выбором: либо отказаться от партии персидских ковров и драгоценных изумрудов, прибыв к его величеству в Европу ни с чем, либо развязать с огромным арабским кланом войну, либо … извиниться, решив возникшие неполадки в торговых делах мирным соглашением. И вот тогда случился один из странных казусов в истории.
На вопрос, чем португалец может отплатить за допущенное недоразумение в торговых делах, пуштунский клан Тор Тари потребовал некую девицу Амалию! Эштеван да Гама резко отказал. Но уже через седмицу Паулу да Гама дал своё согласие, и красавица католичка, готовая закончить свои дни где-то в португальском монастыре, пошла женой в пуштунский гарем! Невозможное событие! Невероятное! Преступное! Но… запротоколированное все теми же Гаспаром Корреем и Альваро Велхо!
— По-твоему, братья продали сестру иноверцам? — хмыкнув, перебил рассказчика Борис.
— Ага, — гордо сообщил сказочник, закусывая кусочком сыра пятидесятилетний порто.
— Не может быть! — фыркнул историк. Он был готов к спору, но его ожидания были самым гнусным образом обмануты.
— Ну что ж… тогда нам пора спать! — наглец потянулся и, поискав под креслом тапки,собрался удрать из гостиной.
К удивлению компании, дорогу к отступлению начальнику преградил Борис, давно решивший для себя, что хоть Ян и опасный элемент, но перечить жене — это перейти дорогу самому Богу…
С грохотом упал стул, на котором сидел занудный архивист, с треском развалился на отдельные части тот самый злосчастный синий грузовичок (видимо, такова была его судьба – сложить кабину и колеса именно в этот вечер). Удовлетворенные этим событием, Пётр и Павел на миг застыли, широко открытыми глазами посмотрев на отца. Вздохнула Танюша, хихикнула Маша, а громко чихнувшая от поднятой пыли Ксения высказалась:
— Не вздумайте заразить меня простудой! Кто из вас болен?
— Ты! — утвердительно хмыкнул вернувшийся на место прежней дислокации (не удалась попытка скрыться!) начальник.
— Я? — возмущению Ксении не было границ. — На этом забытом Богом острове население поголовно заражено полиомиелитом и туберкулёзом. Вместо того чтобы тихо сидеть по профилакториям, они ещё и перемещаются взад-вперед, как в чумном бараке, и просто обречены на вымирание. Это ты притащил нас сюда, да еще и утверждаешь, что я больна! Давай не тяни, заканчивай свой рассказ и, наконец, поясняй, чем мы теперь будем заниматься!