Одарив охранника весьма сдержанной и, по-отечески строгой улыбкой, Его Преподобие отряхнулся на мраморные полы, подобно римским мастифам , известным ещё с первого века, благодаря своей дружбе с римским агрономом Колумеллой. На квадратной фигуре, заканчивающейся бычьей шеей «ветерана гладиатора», сидела весьма разумная голова, не всегда мирно, но всегда кардинально, (и для пользы матери церкви), решавшая поставленные перед ней задачи.
По крайней мере, личный охранник архиепископа Паоло Роспильози не сомневался в этом. Синие-жёлтый костюм вместе с владельцем вздрогнул и немедленно посторонился.
***
Сквозь стекла бесконечного коридора Апостольского дворца гнойной лимфой сочилась тусклая муть из рассерженного эмпирея (1). Его Преподобие быстро преодолел путь, позволяющий приближающимся к входным дверям осознать расстояние между просителем и подателем. Данный факт к нему, в этом месте не относился. Двери беззвучно открылись, и padre пересёк черту.
– Монсеньор!? – прозвучало в кабинете, пышно украшенном фресками, изображающими карты Тирренского и Ионического морей.
Над столом, заваленным документами, с грифом «секретно» и «совершенно», поднялось лицо, обрамлённое ровно подстриженными чёрными волосами, украшенными густо пробивающейся сединой.
– Взгляните на этот документ, мой друг.
Протянутый лист был, можно сказать, юн. «Видимо, вчера скопировано», – не стал делиться мыслями его преподобие, взяв бумагу из ухоженных рук. На безымянном пальце дающего золотое массивное кольцо блеснуло алым…
«Дорогой брат мой Альваро! – начиналось письмо. – С глубоким прискорбием, пишем мы свой рассказ. Надеемся, что трагическое известие о смерти Отца Нашего от тяжёлой лихорадки уже достигло Вас, и сейчас, читая эти строки, Вы поститесь, как и Мы, находясь в глубоком трауре».
Сотни витиеватых, (правда, не лишённых определённой исторической привлекательности), португальских фраз – и намётанный взгляд гостя, наконец, нашёл главное, ради чего его сюда пригласили…
«За день до того момента, когда закрылись родные глаза, внезапно ясной зарёй наметилось улучшение, и мы возблагодарили Подателя сей милости Господа всеблагого. Утром Его Величество вице-король Индии смогли встать и даже изволили выйти в сад. В шесть часов пополудни, лишь прошла сиеста и наступило время обеда, к нему прибыл некто, имеющий небрежный вид и, к тому же, в весьма потёртом костюме. Этот человек грубо затребовал аудиенции, назвавшись графом Джоном Арунделом.
К нашему удивлению, отец попросил его к себе немедленно.
Граф не остался на ночь и, после непродолжительной беседы, быстро исчез, в узких улочках Кочина (2). Опрошенная нами стража выглядела растерянно и смогла только сообщить, что данный господин ускакал на «чёрном жеребце, рычащем и скалящем зубы, словно дикий зверь». Глубокой ночью отец позвал нас к себе. Имея неисчислимое мужество, он смог сообщить, что скоро покинет нас. Завещание было составлено ещё год назад, а Их Преподобие Святой отец молился непрестанно, и мы не понимали, с какой целью отец утруждает себя, теряя последние силы. Оказалось, предвидя свой смертный час, он завещал нам старый пергаментный список, который было велено, не разворачивая, вложить в его коченеющие руки и предать земле вместе с телом. «Я должен отвезти это», – невнятно пояснил он нам.
Совсем незадолго перед смертью Его Величество Адмирал Индийского океана долго пребывал в забытьи, но за несколько минут до своего последнего вздоха открыл потускневшие глаза и чётко распорядился: «Выполнить повеление со всей тщательностью! Граф не стареет и настигнет меня даже за гранью!».
С тем он и отошёл.
Любящие братья Ваши Эштеван да Гама и Паулу да Гама».
Копия исторического документа вернулась на стол, и в кабинете на целую длинную минуту воцарилась глубокая тишина.
– Тяжёлые времена, – наконец, вздохнул архиепископ. Он устремил глаза на стоящего напротив и продолжил. – Нам необходим сей документ, дорогой друг. Для этой цели вы поедете в Видигейру, где в церкви Богоматери реликвий, справа от алтаря, под крышкой, из скверно отполированных простых каменных плит, покоятся уже почти три столетия останки вице-короля. Каким образом вы доберётесь до того, что вложено в его руки – решать вам…
***
Останки славного морехода были преданы земле и спустя 15 лет перевезены из Индии Франсишку де Гама. Об этом перезахоронении не обнаружено свидетельств, но сын внёс достаточно средств для проведения ежедневных молебнов, памяти своих достойных матери и отца в старой церкви Богоматери реликвий. Новую построили в 1593 году. Адмирала извлекли из земли и в третий раз перезахоронили рядом с сыном и женой.