…Даже спустя много лет оставшиеся живыми участники событий в подземельях Кенигсберга, прошедшие следом темного духа и странной женщины, могли спуститься под светлые своды Московского метрополитена лишь с некоторым содроганием, внутренним усилием, предпочитая встать на час-два раньше и доехать до места работы наземным транспортом. Каменные своды давили мысли и разрушали ту человеческую структуру, которую люди веками называли душой. За магом огня, Олладием и Ильей плыла сплоченная только страхом перед Властью Красной Партии и чудовищно сильным чувством долгачеловеческая матрица, стремящаяся только к одному - дойти.
Тела людей были переполнены энергией ужаса, исходящей от каменных стен.
Илья не был «слепым», как все, но даже в его глазах застыло напряженное отражение ожидаемой близкой гибели, а сердце давно было готово выскочить из груди и биться наподобие стука копыт загнанной лошади.
Наконец женщина остановилась перед закрытой дверью. Сдвинула рукав на левом запястье и,удовлетворенно скривив губы, показала на маленький, золотой, украшенный темным серебром, циферблат женских наручных часов Бове. Личный подарок от руководителя. Группа достигла цели на четверть часа раньше, чем рассчитывали.
***
Здесь легче дышалось. По стенам стекали вниз по желобкам тонкие, почти капельные струйки воды. Где-то далеко и гулко работала артиллерия, и тем самым создавалось впечатление акустической подушки.
— Словно под водой, — зябко ёжась, тихо произнёс один из разведчиков.
— Здесь за стенами река, — четко пояснила Ксения. Ее голос не отразился от мокрых стен. И был почти поглощён капелью.
— Прррри опррределенном веззззении, — услышали бойцы, — человек, пробив эту стену ззздесь, всплывет через десять метров и окажется над поверхностью воды....
— Мы, оказывается, не глубоко? — удивленно переспросил Илья у говорящего духа.
— Мы глубоко, — сухо ответила за Олладия Темная Дева. — Уважаемый дух имеет в виду кусок пустоты над подземной рекой... По-видимому, здесь целая система водяных потоков, пустот и искусственных цистерн.
***
После небольшого объема восстановительных работ силами пленных немцев старый порт Кенигсберга возобновил свою работу. В пятидесятых годах во время стандартной процедуры откачки топлива из морского танкера в подземное хранилище произошло крупное хищение нефти...
Откачав сотню тонн, механик позвонил принимавшему горючее инженеру, интересуясь тоннажем. Последний заявил, что нефть пока не поступила в хранилище.
Моряки посоветовали проверить аппаратуру и продолжили перекачку. Но на берегу проверили все измерительные приборы, магистральную систему, как судна, так и порта. Все в порядке. Но нефть исчезла... Выключили насосы, только когда в танкере осталась одна треть. Никаких разливов в акватории и в порту не обнаружили. Несмотря на расследование, куда делась нефть - так и не установили.
Глава 1. Начало. Часть 13
Получив более чем неопределенный приказ от Самого... длительные, порой изнуряющие всех беседы проводили с разведчиками ВСЕ: замполиты полков, батальонов, парторги и комсорги, потеющие от напряжения начальники особых отделов и военные прокуроры. Бойцы робели, выслушивая в очередной раз грозное, но невразумительное:
— Вы поступаете в непосредственное распоряжение начальника особого отдела Ставки. Слушаться беспрекословно. Вопросов не задавать. Помните, что вы коммунисты. За вами Родина! Ваши семьи, ваша земля. За нашу Победу, дорогие товарищи...
Бойцы пожимали плечами, кивали головой, сытно ужинали, потребляя положенные сто грамм и... не понимали, чего от них хотят. Коммунисты, да. Беспрекословно слушаться – так на войне ж, приказы выполнять привыкли. Про Родину все понимают, сознательные. Чего еще-то?
За двое суток до вылета появился странноватый мужичок, одетый в полувоенную форму, но при том до смешного похожий на старорежимного попа. Аккуратная борода и густые брови только усиливали впечатление. А когда этот довоенный персонаж, слегка окая и как-то смягчая гласные певучим баском, начал рассказывать о Боге, бойцы зароптали. Впрочем, быстро появившийся особист намётанным глазом вычленил двоих возмущённых явно антикоммунистической пропагандой партийцев и забрал их с собой.
На ужине товарищи не появились, а остальные, прошедшие три года фронта, больше вопросов не задавали. Все дисциплинированно выучили «Отче наш» и даже с сочувствием отнеслись к сказкам о распятом на кресте человеке.