– Мой сын и наследник будет жить со мной, – вдруг услышал он. Завтра, поставь ему малый трон...
Евнух вздрогнул. Потом, торопливо подняв полы шитого серебром халата, он попятился к выходу, быстро переставляя босые пятки по засыпанному ещё тёплой глиной полу.
***
Некастрированный, врождённый кастрат Чжао Гао, неоднократно рисковавший своей судьбой и побеждающий в войне с неизбежностью, торопился. Мысли, всегда плавно текущие в его голове, суетливо мелькали и отказывались выстраиваться по порядку, утверждённому длительными играми в го.
Приказ Великого невозможно было оспорить.
Участь старшего сына была предрешена.
Но оставался младший отпрыск династии.
Как же не хватает всего одного месяца! Ещё четыре седьмицы, и Гао успел бы собрать войска, чтобы пресытить Императора и утопить вечно голодного упыря потоками горячей мужской крови. Но как найти столько времени? Страшное распоряжение лишило его сил. На двух они не смогут найти СТОЛЬКО пищи.
Лёгкий ветер спустился с холмов и шаловливо приподнял полы халата, медленно идущего от горы человека. «А ведь северные провинции очень далеко», – вдруг мелькнула мысль. «Надо посоветоваться с Ли Сы».
К утру они составили завещание от Цинь Шихуана своему старшему сыну с приказанием почётно покончить с собой и с преданным ему генералом, охраняющим от гуннов северные рубежи.
К новому дворцу, между тем, подходили собираемые с юга, востока и запада отборные войска. Царедворцы спешили. Называя «оленя лошадью», люди ставили на кон существование подлунного мира...
Глава 2. Население Дракона. Часть 4
Глава 2. Наследие Дракона
Часть 4
За окном деловито ковырялась в перьях, не забывая косить чёрным вороватым глазом в сторону блестящих чайных ложек, наглая сорочья физиономия. Несмотря на все попытки устроить небольшой сквозняк и как-то проветрить помещение, августовский густой воздух не давал вздохнуть полной грудью. Было как-то неестественно тихо, и даже пёстрая птица казалась нарисованной среди тёмно-зелёной листвы.
Ян сидел напротив Рашида Ибрагимовича и с «чрезвычайно сосредоточенным видом» изучал постановление Государственного комитета обороны № 9887сс/оп от 20 августа 1945 года за подписью И. В. Сталина о создании новой атомной отрасли народного хозяйства.
– Ну, вот и дождались, – наконец, резюмировал он прочитанное. – Осталось провести небольшой эксперимент, заодно и уничтожить хранящегося у нас красавца. Кстати, наблюдающий за цистерной Курчатов сообщает о постепенно выходящих из строя алюминиевых каналах. Они даже перебрали всю систему влагосигнализации.
– Скажите, пожалуйста, – ворчливо возразил Худояров. – Перебрали они. Всю техническую документацию и радиовзрыватель нам переправил Юлиус. Вообще, повезло, что куратором у него оказался Александр Семёнович. Считай, «атомную проблему» решили мы, а не эти… «деятели от науки».
– Ну, проблему-то решили фрицы. А Бленхеймская крыса быстро подсуетилась и попёрла всё, что плохо лежит.
Рашид Ибрагимович удивлённо поднял бровь, и Ян пояснил:
– Сэр Уинстон Черчиль...
Крыса? Кто бы спорил… генерал с такой нелицеприятной оценкой «союзничков» был согласен целиком и полностью. Вслух, однако, признавать правоту собеседника не стал. И так поймет.
Они помолчали. За окном послышалось бодрое «Кыш!», и недовольная птица резко снялась с места. Со стрёкотом (весьма оскорбительным по интонации – вот что себе позволяют эти бескрылые?!) полетела возмущаться в неизвестном направлении.
– Уха-то будет? – поинтересовался в пространство Ян.
– Пару плотвичек и карасей с десяток, – бодро сообщили за окном. – Пшёнки добавим, и будет нам обед. Пальчики оближете, Ян Геннадьевич! Я ж ещё вон сыроежек набрал, мы их с лучком. Объедение.
И ни тебе приветствия вышестоящему по званию, ни тебе «разрешите обратиться»…
Худояров только вздохнул.
– Санаторий, смотрю, у вас. И почему я всё это терпеть должен?
– А-а-а-а, так мы хорошие, – вдруг раздался шёпот в голове генерала. Последний вздрогнул, и рука непроизвольно сделала в воздухе крестообразное движение.
Ян хмыкнул.
Рука замерла.
Краска бросилась генералу в лицо. М-мать. Да сколько ж можно?!
Худояров подскочил со стула и, безбожно ругаясь и грозя «пропесочить на партсобрании» неведомо кого, засобирался в Москву - под удовлетворённое тихое мурлыканье.
Мурлыканье ли его умиротворило или пешая прогулка по траве и солнышку, но к отбытию генерал уже полностью обрел утраченное душевное равновесие. И даже нашел в себе силы на полушутливый совет.
– Хозяйка здесь нужна, – стоя у машины, уверенно сказал он провожающему его начальнику особого отдела.