— Похоже, всё бесполезно! — покачала я головой, в очередной раз осмотрев ту часть узкого песчаного берега, где произошло преступление. — Нам ни за что не удастся напасть на след похитителей! Даже если бы в нашем распоряжении была целая следственная группа и научные лаборатории, даже в том случае я не уверена…
Только сейчас я осознала, что говорю о вещах, незнакомых в конце XIX века и замолчала, опасаясь сболтнуть лишнее.
Но Цзи Юань, похоже, не обратил на мои слова никакого внимания. Сидя на песке, он при помощи тонкой веточки расчищал буроватое пятно засохшей крови. Как если бы надеялся, что оно каким-то образом подтолкнёт нас к правильной догадке. Его лицо при этом сохраняло всё то же сосредоточенно-обеспокоенное выражение, как и в ту минуту, когда он услышал о похищении дочери купца.
Так продолжалось довольно долго: солнце уже коснулось своим краем горизонта, когда на губах моего напарника вдруг заиграла хитрая улыбка.
— Похоже, я понял, что нужно делать! — проговорил он, поднимаясь с песка и вытаскивая из-за пояса свою флейту. — И знаю, кто поможет нам в нашем деле…
С этими словами он заиграл на флейте ту самую мелодию, которую я уже слышал, когда мой напарник вызывал своего питомца.
— Ты что же: собираешься призвать Лучика? — спросила я у него.
Цзи Юань едва заметно кивнул:
— Да. У хули-цзин невероятно тонкое обоняние. Ни одна ищейка с ними в этом не сравнится. Если под песком сохранилась хотя бы одна улика, оставленная бандитами, Лучик запросто их выследит.
— Хорошо, если так! — кивнула я. — Только вот… Где же твой питомец пропадает? В тот раз он почти сразу прибежал к тебе, а сейчас…
— Немного подожди, — усмехнулся мой напарник. — Он появится совсем уже скоро…
И точно: через несколько минут лисёнок, наконец-то, соизволил появиться. Цзи Юань поднял его на руки, и, показав на песок, что-то произнёс на неизвестном мне языке. Маленький лис-оборотень коротко тявкнул: понял я, мол, тебя, хозяин. А когда мой напарник отпустил его, принялся деловито обнюхивать берег, как если бы и вправду что-то искал.
Миг — и три его хвоста мелькнули в воздухе, подобно победным стягам. А сам Лучик, отпрыгнув куда-то в сторону, принялся сосредоточенно раскапывать лапами песок. Выкопав довольно глубокую яму, лисёнок вытащил с самого её дна некий предмет, после чего с гордостью потрусил к своему владельцу.
— Ну, давай, показывай, что это ты там отыскал?..
Говоря так, Цзи Юань отобрал у питомца его находку, оказавшуюся клочком пёстрой грубоватой ткани. Должно быть, это был обрывок одежды одного из бандитов. Только вот… Как эта находка поможет нам в наших поисках?..
— Ого! — между тем присвистнул мой напарник, заканчивая изучать находку Лучика. — А те ребята явно не местные! Издалека, должно быть, явились.
Лисёнок поднял морду и несколько раз заливисто тявкнул.
— Я тебя понял! — сказал мой напарник, выслушав своего питомца. — Значит, утверждаешь, что бандиты пришли из северных районов Цин? Да-а, я помню, как мой настоящий отец всё время сетовал, что племена, которые там живут, основательно портят ему и его подданным жизнь. Но не думал, что эти дикари осмелятся разбойничать ещё и в окрестностях Дальнего, который стал частью Российской империи…
— Может быть, они ещё не в курсе того, что Дальний больше не принадлежит Цин? — предположила я. — Ну, в любом случае, теперь мы, по крайней мере, знаем, откуда пришли бандиты.
— Да, но что это знание нам даёт? — невесело усмехнулся Цзи Юань. — Мало знать, нужно их найти и узнать что они сделали с похищенной девочкой. А для этого… Для этого придётся отправиться за ними в погоню. Только вот… Боюсь, что в этом деле нам не обойтись без посторонней помощи. Здесь у нас нет ни связей, ни денег, а значит, мы ничего не сможем добиться.
— И… Что ты предлагаешь сделать? — спросила я у него.
— Что я предлагаю? Найти того, у кого всё это есть, — ответствовал мне мой напарник. — Вернее… Я уже его нашёл!.. Идём! — добавил он, указывая в сторону города. — Нам нужно прямо сегодня отправить телеграмму в Иркутск моему приёмному отцу…
Глава 13: «Почему никто из вас мне об этом раньше не сказал?!» или Предчувствие опасности
К тому времени, когда мы переступили порог здания, где находился телеграф, город уже окутали вечерние сумерки. То здесь, то там в домах зажигались огни, а дневной уличный шум понемногу начинал смолкать, сменяясь шелестом ветра в кронах деревьев да неумолчным треском цикад. Торговые лавки одна за другим закрывались и только из-за дверей питейных и развлекательных заведений всё ещё слышались отрывки разговоров и смех.