Всё ещё продолжая посмеиваться, повелитель произнёс:
— Вот за что я тебя уважаю, Акбар, так это за то, что ты можешь одновременно сделать несколько вещей: и вроде бы незамысловато польстить, но и в то же время сказать чистую правду. — Человек с чёрным камнем на тюрбане внезапно посерьёзнел: — Да, ты прав, архимаг. Я уже всё решил.
Повелитель решительно выпрямился и поднялся с простого, без всяких украшений лёгкого деревянного стула. Его примеру тут же последовали остальные.
— Милостью великого Вестника и с благоволения высших сил я, Великий визирь Ларистана Искандер Фазиль, говорю вам… Мы будем воевать с Рарденом.
Ритуальная клятва была произнесена, и теперь назад дороги не было.
Искандер взглянул на Ибрагима:
— Командующий армией Ибрагим-паша. — Названный мгновенно вытянулся по стойке «смирно». — В течение недели утвердить один из планов вторжения и начать подготовку к его исполнению.
— Есть, мой повелитель!
— Министр иноземных дел Ахмед Шах, — повернулся визирь к следующему вельможе. — Свяжитесь с нашими союзниками и обсудите вопросы общей координации боевых действий. Также займитесь усыплением бдительности послов Рардена — договоритесь о заключении более выгодных торговых соглашений и намекните на возможность совместного военного сотрудничества, можете даже предложить заключить договор о дружбе и ненападении.
— Но, повелитель… — растерянно пробормотал министр. — Ведь тогда при нападении нам придётся нарушить данное слово…
— Вы считаете, что слово теперь имеет хоть какое-то значение? — голос визиря обрёл металлические нотки. — Вы не понимаете, что нам предстоит? Тогда мне, вероятно, следует вас заменить.
Из-под маски благородного аристократа выглянула истинная сущность визиря — жёсткого и деспотичного диктатора, кем на самом деле и являлся Искандер. У всех присутствующих моментально всплыло в памяти ТО САМОЕ его выступление в Меджлисе пять лет назад, когда визирь потребовал для себя чрезвычайных диктаторских полномочий. В тот раз тоже никто не рискнул встать поперёк его воли, даже халиф! Хотя чего ещё было ждать от этого морально раздавленного после поражения во Второй Всемирной войне старикашки…
— Мой повелитель! — в отчаянии завопил явственно побледневший министр иноземных дел. — Я сделаю всё, чтобы исполнить ваше повеление! Умоляю, простите мне мою дерзость!
Проштрафившийся вельможа пал ниц перед визирем, и Искандер неохотно проговорил:
— Что ж… Возможно, ты ещё сможешь послужить мне и Ларистану… — Холодный взгляд визиря лениво скользнул по министру. — А теперь пшёл вон, раб, и чтобы глаза мои тебя не видели, покуда ты не исполнишь мой приказ…
Несчастный Ахмед не заставил визиря повторять свои слова дважды и моментально бросился прочь, к выходу из дворцового сада.
Искандер медленно осмотрел всех присутствующих, и вельможи невольно отводили взгляды — выдержать напор ледяной ярости, полыхающей в глазах визиря, было попросту невозможно.
— Быть может, кто-то ещё не понял, что нас ожидает? — Искандер до боли сжал в кулаке золотую монету. — Мне было явлено божественное откровение — именно сейчас решается, кому остаться под этим солнцем! Миг промедления — и мы рассыплемся пылью под тяжёлым сапогом истории! Мы и Рарден — всего лишь слепые орудия судьбы и предназначения, идущие навстречу друг другу, два меча, две правды! И нам уже не отвернуть друг от друга!..
Искандер резко замолчал и, тяжело вздохнув, закрыл глаза. Спустя несколько мгновений он продолжил говорить, но на этот раз уже без всякой патетики и экспрессии:
— Прогресс выкинул злую шутку с нами, уважаемые… Мы уже не поспеваем за столь бешеным темпом развития — слишком стары для подобных гонок… Ещё тридцать лет назад магия не давала такой силы и власти, как сейчас… Такими темпами скоро прекратятся все большие войны — в них просто не будет победивших и выживших… Но у нас есть ещё один шанс.
Визирь открыл глаза, и где-то в их глубине начал разгораться мрачный огонь.
— Об этом будут помнить наши потомки. Совсем скоро мы вновь насмерть схватимся с врагом, сильнее которого так никого и не встретили, с врагом старым и опасным. Это будет война на уничтожение — или мы, или они, третьего не дано. В Бездну все запреты ведения войн — на этот раз мы действительно пойдём ДО КОНЦА. Иначе нельзя, потому что…
В голосе Искандера лязгнул металл.
— …потому что мы уже умираем. Угасание, стагнация, регресс — называйте это как хотите, суть от этого не изменится. После каждой великой войны территория Ларистана становилась всё меньше и меньше… Мы теряем не просто землю — мы теряем ресурсы, как природные, так и людские. Такими темпами мы скоро превратимся во второсортное заштатное княжество и утратим всякое значение на мировой политической арене… Не скоро, но это произойдёт… Я не допущу такого.