Когда Аксель сообщил ему, что на юге появилась подозрительная активность нежити, он предложил свою помощь в рейде. Вампир, знающий его насквозь и читающий мысли и эмоции своего ashay leah* даже через ментальные щиты, только ухмыльнулся, но позволил присоединиться к группе без вопросов.
Воспоминания о вампире потянули за собой другие, когда он сам был его учеником. И эти листы его прошлого были не просто темными, а сочились кровью.
Впервые он увидел старейшину в доме лорда ин Ри/иссе, тогда ему было лет 17…
***
Взгляд назад...
- Лорд, я выполнил ваше задание! — молодой полуэльф вошел без стука в библиотеку и кабинет главы Гильдии охраны Совета и замер: напротив хозяина дома в кресле у окна сидел, уютно устроившись с ногами, молодой черноволосый вампир.
- А вот и он, - кивнул в его сторону лорд.
Молодой вампир лениво обернулся, смерив презрительным взглядом льдисто-холодных глаз, полукровку, после чего тихо бросил:
- И ты думаешь, что этот осколок прошлого величия Кельдара сможет стать тем самым наконечником копья, которым мы завалим это многоголовое чудовище?
Юный полуэльф покраснел, но не от смущения, а от злости: что это за наглый вампиреныш, имеющий нахальство сидеть так при самом лорде вампиров? И что он вообще о себе возомнил, что смеет так отзываться о нем и памяти о его отце?
- Испытай его, Аксель, и сам убедись, - улыбнулся тем временем лорд, демонстрируя хищные кончики клыков.
- Да кто ты такой, вампиреныш, чтоб судить обо мне вот так? - выпалил почти одновременно с этим полуэльф.
- ПОДОЙДИ, - спокойно и веско брошенная фраза.
Но при этом звук голоса вампира отдается во всем теле звоном, обертона голоса вибрируют в ушах и эхом отражаются от черепной коробки, оглушая чувства и мозг. В эту же секунду он ощущает, как ноги становятся непослушными ему, делают шаг, другой… и вопреки своему желанию юный полуэльф замирает напротив кресла с вампиром, выглядящим как его ровесник, но обладающим какой-то ужасающей мощью.
- БЛИЖЕ.
Все также против воли полуэльф замирает в глубоком поклоне перед креслом черноволосого. А юноша-вампир в это время берет двумя тонкими пальцами его за подбородок и медленно поворачивая голову из стороны в сторону, рассматривает его лицо.
- Да, Олеандр, он и правда на него похож, - улыбаясь, молодой вампир заглядывает полуэльфу в глаза, - ох ты ж, какая экспрессия! Как ты меня назвал мысленно, мальчик? Мелкая пиявка? Остроумно! Но не умно, - смеется он тихим грудным смехом, абсолютно не сочетающимся с внешностью.
Наваждение спадает и молодой полуэльф обессиленно падает на колени перед креслом. Да кто он такой?
- Максимилиан, познакомься со своим новым наставником, - веско бросает тем временем лорд ин Ри/иссе, - это старейшина вампиров Восточного клана Аксель.
Старейшина? Тот, кто живет на свете уже больше 1000 лет? Какого демона? Ему же на вид лет 17? Почему он выглядит как его ровесник, в то время, как лорд ин Ри/иссе, проживший около 600 лет, выглядит намного старше него?
- Давай-ка еще раз познакомимся, дружок, - молодой на вид старейшина тем временем протягивает ему руку, улыбаясь холодной улыбкой неземного божества, - меня зовут Аксель, можешь звать меня просто по имени, все эти титулы и человеческое обращение на «вы» меня безмерно раздражает. На ближайшие 15-20 лет ты будешь моим личным учеником и уже завтра отправляешься со мной в Восточный клан.
…от легкого удара тонкой кисти вскользь по щеке Макимилиан отлетает к противоположной стене тренировочного зала:
- Плохо, ill shai, очень плохо, - на идеально-красивом лице вампира отражается презрение пополам с брезгливостью, - ты не усвоил этот урок. Вставай и попробуй еще раз тот прием, который я показал тебе в последний раз.
Максимилиан с трудом поднимается, в голове шумит кровь, руки трясутся, а щека онемела. Прикоснувшись к губам, он видит на кончиках пальцев кровь.
- Вставай, ill shai. Не заставляй меня использовать «голос».
Полуэльф дергается, как будто старейшина снова его ударил, и держась за стену поднимается на ноги. В глазах плавают кроваво-красные круги, но он понимает, что если сейчас не сделает снова то, что тот требует, то его снова подвергнут наказанию «голосом», а это было самым страшным, что он когда-либо испытывал.