Куан Чи даже не заметил, как они подошли к стене высокого здания, построенного из каменных плит песчаного цвета и со стороны выглядящего как усеченная пирамида.
- Входите. Я не был здесь очень много лет - сначала я все-таки пробовал снять заклятье, которое наложила на Онагу и его гвардейцев моя мать, будь она четырежды проклята вместе с Тьеном и Рейденом, но потом я понял, что у меня ничего не выходит, и очень долго из-за этого переживал, а в итоге вообще перестал появляться в Сарне, чтобы зря себя не изводить, и перенес столицу в Цоруан: там находится принадлежавший моему отцу Огненный Дворец. Надеюсь, что Роэн и его жрецы еще помнят меня после стольких-то веков.
- Они тебя помнят, - уверил его Куан Чи. - Они говорили мне о тебе. А твой отец - он до смерти Шаранн был протектором Внешнего Мира? Если честно, то после всех интересных подробностей из жизни богини земли у меня язык не поворачивается назвать эту милую женщину твоей матерью.
- Да, - печально ответил Император. - Потом Рейден попытался обставить все так, словно должность протектора занимал я, а не наш отец. Я никогда не был протектором, да и не стремился к этому.
Они переступили порог храма - врата его были не заперты - и оказались в огромном помещении, освещенном неяркими светильниками, закрепленными в углублениях на стенах. Куан Чи вздохнул с облегчением: в здании было не в пример прохладнее, чем на улице, и очень легко дышалось. Широкий проход посреди зала вел к большому каменному саркофагу, находившемуся на возвышении у дальней стены, а по обе стороны своеобразного коридора тесными рядами стояли какие-то странные фигуры, которые оба черных мага с первого взгляда приняли за искусно выполненные статуи. Приглядевшись, они поняли, что перед ними вовсе не изваяния, а живые люди, неподвижно стоящие в огромном зале.
- Когда я был маленьким, мы с друзьями часто играли в одну игру, - произнес Шэнг. - Участники придумывали ключевое слово и выбирали ведущего. Тот начинал с ходу придумывать и рассказывать какую-нибудь историю, а остальные могли в это время делать что хотели - бегать, прыгать, хоть на голове стоять. Однако когда ведущий упоминал в истории ключевое слово, все должны были тут же замереть на месте. Тот, кто шелохнется, становился новым ведущим. Это было очень сложно - простоять несколько минут неподвижно, но то была игра. Я знаю, что при наложении такого заклятия человек не теряет способности воспринимать действительность. Даже не могу себе представить, каково вот так остаться на долгие века заключенным в неподвижном теле... Чувствуется, эта Шаранн была редкостной мразью, повезло мне, что я это чудовище живой не застал.
- Я, кстати, когда шел сюда после обнаружения Рунного Камня, думал, что все эти воины Онаги - что-то вроде мумий, а они на самом деле выглядят как живые, - грустно добавил Куан Чи.
- Заклятие оцепенения дает именно такой эффект, - ответил Шао Кан. - Кстати, почему мы вообще говорим о воскрешении Онаги и его армии? Они же вполне живые, только двигаться не могут. С них надо только заклятье снять, а воскрешают-то мертвых.
- Да ладно, просто мы уже так привыкли. Нас заметили, - Шэнг тронул Куан Чи за плечо.
Из-за колонны к ним шагнула фигура, облаченная в длинный бордовый плащ со скрывающим лицо капюшоном.
- Приветствую вас, дорогие гости, - спокойно произнес человек в плаще, но Императору показалось, что в голосе его звучат радостные нотки. - Мы вас ждали. Я предчувствовал, что рано или поздно вы вместе придете сюда, мы объединим наши силы и вернем к жизни императора Онагу и его людей. Для тех, кто еще меня не знает - мое имя Роэн, и я был верховным жрецом в этом храме с незапамятных времен - мне довелось увидеть еще губительный свет давних дней.
- Он говорит о взрыве сверхновой, который изменил всех жителей вашей планеты, - пояснил Куан Чи Шэнгу. Тот кивнул, внимательно разглядывая священнослужителя и неподвижных воинов Онаги вокруг.
- Мы готовы сделать все возможное для того, чтобы вернуть Онагу к жизни, - ответил Роэну Шао Кан. - Мне не стоило так с этим тянуть, я должен был прийти сюда вместе с ними раньше и постараться...
- Нет, - резко оборвал его верховный жрец. - Для всего на свете есть свое время, и все в мире предрешено. Так было нужно, чтобы вы вместе именно сейчас пришли сюда для осуществления вашей цели. Раньше ты приходил сюда один, но ничего не смог сделать, да и я предчувствовал, что твои усилия будут бессмысленны и бесполезны: ведь двух твоих спутников тогда еще и не было на свете, а без них у нас ничего бы и не вышло. Давайте же сейчас обсудим ситуацию и решим, что именно и как мы должны делать, чтобы снять заклятье Шаранн.
7
...Дворец наместника Вэйналии, одного из миров в составе империи Шао Кана, построенный из лучшего белоснежного мрамора Эантеры, утопал в пышной зелени и цветах. Наместник сидел в тронном зале в мраморном же кресле, вяло принимая посетителей-эантерианцев и разбирая их бесконечные жалобы, в основном касающиеся мелких имущественных вопросов. Это был высокий худощавый мужчина с резкими некрасивыми чертами лица, производящими почти отталкивающее впечатление, кареглазый и темноволосый, одетый в ярко-алый с золотыми узорами и черным поясом халат, который довольно выразительно смотрелся на могучей фигуре Наместника. Супруга его сидела здесь же на небольшой резной табуретке, не поднимая глаз от пола и сложив руки на коленях - казалось, что это не живой человек, а восковая статуя.
Когда Наместник обсуждал с очередным посетителем-крестьянином вопрос о незаконном переносе его соседом забора, к креслу главы провинции подошел один из его царедворцев и что-то горячо зашептал ему на ухо.
- Посол Императора, говоришь? Важные вести? - ответил Наместник. - Что ж, я его непременно приму. Уходите, - бросил он посетителям в зале. - На сегодня все окончено.
Жавшиеся вдоль стен простолюдины поклонились и бросились к выходу.
- Проси посла войти, - повернулся Наместник к слуге.
- Хорошо, - кивнул тот и на какое-то время исчез в боковых дверях.
Через пару минут тяжелые центральные двери зала распахнулись с противным скрипом, и куэтанский посол шагнул в зал. Это был совсем молодой человек, почти еще мальчик, только что закончивший Военную академию и переведенный на место посла Куэтана в Вэйналии всего пару месяцев назад, причем Тейде Атису, его отцу, который занимал эту должность раньше, почти не пришлось упрашивать Императора сделать новым послом его сына. Шэнг Цунг очень горячо возражал против этого назначения, но Император, давно получивший прошение самого Тейде о переводе его на более нервную должность заместителя генерального прокурора, решил пойти на уступку и позволил юноше занять место отца.
- Приветствую Наместника Вэйналии Йонг Та и его досточтимую супругу Лан Фе, - молодой куэтанец церемонно поклонился, приложив к груди тонкую изящную ладонь.
Наместник до сего момента ни разу в жизни не видел сына Тейде и теперь разглядывал нового посла с большим интересом. Тэйко был по куэтанским меркам еще совсем юн, ему было вряд ли больше двадцати пяти, и вся фигура его почему-то производила впечатление изысканной хрупкости и изящества. Резкий контраст с бледной кожей и светло-голубыми светящимися глазами посла составляли иссиня-черные волосы и вышитый серебром вишневый костюм с высоким воротником; узкое точеное лицо вполне можно было бы счесть красивым, несмотря на слишком тонкие губы.