— Что-то случилось?
Зиги странно покосился на неё и оторопело улыбнулся. А Несса запоздало вспомнила, что уже месяц не только не задавала вопросов, но и вообще практически не разговаривала с ним.
— М-м-м… Мне нельзя больше сюда приходить, — снова сглотнув и обернувшись, ответил Зиги. — Это может быть опасно, наверное…
— Наверное? — переспросила Несса, остановившись.
Зиги замялся и нервно облизал губы.
— Последнее наше исследование показало, что туман обладает отравляющим галлюциногенным эффектом пролонгированного действия.
Огромных усилий Нессе стоило заставить свои глазные яблоки не дернуться.
— И здесь опасно, — продолжал Зиги, — эту территорию скоро объявят карантинной зоной…
Несса поддалась искушению закатить глаза.
— … поэтому тебе нужно уходить. Я помогу.
Она уставилась на Зиги, прикусив язык от желания переспросить. Что он несёт? Тот снова зачесал назад волосы, дёрнул болтающуюся за спиной маску-аспиратор и направился вперёд.
— Но у вас живёт девочка, её ты должна забрать с собой, — заговорил Зиги, когда девушка поравнялась с ним.
— А Нонна и Аглая?
— Они меня не интересуют, — не поворачивая головы, равнодушно отозвался Зиги и прибавил шагу.
— Но мы уйдём только все вместе! — Нессе пришлось снова нагонять его.
— Нет. Только ты и девочка.
Переубеждать его было бесполезно, но и добиться ничего больше Несса не смогла. Кажется, высказавшись, Зиги несколько успокоился. По крайней мере, он перестал постоянно зачёсывать волосы и оглядываться.
В храм они зашли в полном молчании. Собрание вот-вот должно было начаться.
Скоро стены маленького храма не смогут вместить всех желающих. Люди толпились в проходе и теснились вдоль стен. Несса и Зиги заняли место у самой двери, вжавшись спинами в тяжёлые дубовые двери.
Отсюда было плохо слышно мерный бубнëж Председателя. Зато отлично слышен отдалённый рокот, напоминающий грохот мотора мотоциклетки, только сверху. Несса вскинула голову, вглядываясь в затянутое густыми облаками небо.
Рокот приближался.
Люди внутри храма один за другим начали недовольно оглядываться назад. Даже Председатель несколько раз прерывался и призывал всех не обращать внимания.
Несса, не отрываясь, смотрела на небо. На секунду ей показалось, что она увидела огромную птицу в узком просвете между двух туч. И теперь она с напряжением вглядывалась в серое полотно неба.
Над головой мелькнула огромная тень, на секунду заслонившая скрытое тучами солнце. И в тот же миг каменный пол вздрогнул и взметнулся вверх.
Кто-то с силой дёрнул еë за руку, отчего Несса упала на спину на ступени храма, с ужасом глядя на летевшие вниз огромные обломки стен и крыши.
Ногу пронзила боль.
Сознание отключилось.
Услышав далёкий гул, Нонна выскочила из теплицы и начала напряжённо всматриваться в небо. Она знала, что означает этот надвигающийся рокот.
Император снова выпустил своих смертоносных «птичек».
Такие же разбомбили её родное поселение, сравняли его с землей. Шедший следом отряд добил тех, кому удалось спастись после атаки с воздуха и кто не успел скрыться в лесу.
Нонне было четыре.
В том налёте она потеряла всю свою семью. Мать, отца, сестру и двоих братьев. Все они работали в теплицах и первыми попали под удар «птичек».
Нонна в силу возраста оставалась под присмотром беременной соседки, а потому и спаслась. Точнее, спаслась она благодаря дочери этой соседки, которую все в поселении считали несколько странной. Которая была поразительно похожа на дочь Аглаи. Которая в детских воспоминаниях Нонны была такой же странной. Только у той странной девочки волосы были практически обесцвечены палящим летним солнцем.
В лагере, когда Нонна увидела Томиру, она вспомнила родное поселенин, семью, соседку и странную девочку. Она спросила Аглаю о поселении, но та ответила, что не помнит, откуда она родом. Нонна поверила бы ей, не начни блондинка после этого разговора всячески избегать её. Трудно не пересекаться, когда в лагере персонала от силы десять человек, не считая тридцати — из поискового отряда.
Вопрос о прошлом Аглаи тревожил не только Нонну, но и самого Вронежского, с которым блондинка имела неосторожность сблизиться. От него та отбилась, впав в истерику с причитаниями «они все погибли из-за меня». Эдгар позднее по секрету с ухмылкой поделился, что способности Вронежского оказались бессильны перед «обычной бабской истерикой».