Вронежский криво усмехнулся.
— Император не смог сравнять с землёй усадьбу Орефица, хотя все они были убиты. А ты хочешь сказать, что он уничтожил мой дом, да так, что следов не осталось?
— Учитывая, сколько байстрюков плодили графья, ни один род дочиста уничтожить невозможно, — вмешалась Нонна прежде, чем Аглая снова бы огрызнулась.
— Ни один род не примет внебрачных детей без церемонии признания, — спокойно заметил Вронежский, — а проводить её некому. Прямых наследников не осталось. Поэтому род Орефица безнадёжно потерян.
— У вас у Вечных одни только церемонии на уме, — пробурчала Аглая, вынув из кармана зеркало и оглядывая себя. — Во сколько приезжает Баронесса?
— В полдень. На площади перед храмом.
— Места получше найти нельзя было, — осталась недовольна Аглая.
Казалось, в их богами забытое поселение съехались со всех окрестных деревень. На площади перед руинами храма было не протолкнуться. Нонна с Аглаей задержались, а потому им достались места лишь у ворот, на груде обломков.
Нонна чувствовала себя потерянной в окружении огромной толпы незнакомых лиц. Аглая же напротив, словно наслаждалась скоплением людей в одном месте. Перед выходом она привела себя в порядок и ничто не выдавало её утреннюю подавленность и угрюмость.
Возле наспех сделанного помоста на месте разрушенной кафедры храма заканчивали приготовления. На один флагшток подняли голубое полотнище с шишкой, а на второй — чёрное полотно с серебряной совой. Нонна приподняла брови. Она никогда прежде не видела флаг Баронессы. Баронский титул редко был удостоен чести иметь собственные гербы и флаги.
Девушка обернулась к Аглае, чтобы разделить изумление, но та выискивала кого-то в толпе, привстав на цыпочки. Нонна проследила за её взглядом и невольно вздрогнула, увидев чёрные плащи с белыми спиралями.
Тремс и его шайка каким-то невероятным образом смогли вырваться из лап тварей.
По толпе прокатился восторженный гул: Баронесса, Баронесса! Нонна приподнялась на носочки, чтобы лучше видеть. Баронесса дважды посещала лагерь, но оба раза всё происходило в условиях полной секретности и увидеть столь известную особу удавалось лишь мельком. Нонну Вронежский в состав представителя от лагеря никогда не включал, зато Аглая была удостоена этой чести дважды.
Нонна тряхнула головой, отгоняя мысли, и пробежалась взглядом по толпе. Над головами величественно покачивались чёрные перья. Толпа благоговейно затихла.
Баронесса медленно поднялась по ступеням на помост, встала по центру и замерла. Несмотря на расстояние и десятки голов перед ней, Нонна отлично видела каждую деталь. Поверх чёрного бархатного — не по сезону — платья был надет металлический панцирь на ремешках. Голову прикрывал платок, закреплённый серебряным венцом с тремя перьями. Руки Баронессы были скрыты кожаными перчатками. Лицо было спрятано за маской совы.
Даже сейчас Баронесса не посчитала нужным открыться своему народу. Её величественная широкоплечая фигура тёмным пятном въедалась в сетчатку глаза на фоне светлых камней, которыми был выложен алтарь изнутри.
— Весьма прискорбно встречаться по такому крайне неприятному поводу, товарищи, — витиевато начала свою речь Баронесса. Стоило ей только начать, как встретили неожиданным бурными овациями, которые не слишком подходили к сказанному ею. Женщина замолчала и подняла руку в перчатке, требуя тишины.
Нонну отвлекло движение сбоку, которое она уловила краем глаза. Аглая соскользнула с камней и двинулась в сторону чёрных плащей с белой спиралью, ловко лавируя между людьми.
— Аглая! — шёпотом окликнула её Нонна, но напрасно. Она кинула взгляд на помост, с которого Баронесса вещала о необходимости объединиться и вместе преодолеть эти непростые времена, и двинулась вслед за блондинкой, стараясь не потерять её из виду. Потревоженные ранее люди не спешили отступать и недовольно пихали в бок и толкали Нонну.
Аглая уже добралась до Тремса и заговорила с ним. До Нонны донёсся его глухой сиплый смех, а затем обрывок фразы:
— … мы же лучшие проводники во всей Аномалии!
Что ты задумала, Аглая? К чему обмен любезностями с мерзавцем? Протиснувшись сквозь плотно стоящую группу людей, Нонна споткнулась об обломок и едва не упала в ноги Тремсу. В последний момент поймав равновесие, она выпрямилась за спиной Аглаи.
— А вот и вторая санитарочка! — мерзко хихикнул Кащ Тремс, выпрямил свою неестественно длинную шею и впился в Нонну своими рыбьими глазами из-за плеча Аглаи. — А вас же трое было? Ещё была такая… тёмненькая, маленькая, за графом нашим бегала.