«Так лучше?» — его голос словно раздался внутри ее головы. Несса ошарашенно оторвала лоб от столешницы и посмотрела на него. Тупая боль прокатилась к затылку и обратно в виски, но изумление перевесило. — «Видимо, лучше.»
Дэниел улыбался и молчал. Это было безумно, но сработало. И кажется, не причиняло ей прежнего дискомфорта.
— Как ты это делаешь? — прошептали губы девушки.
«Это делаю не я, а ты. Твой мозг работает как некий приёмник. Поэтому ты меня слышишь, но вряд ли сможешь ответить. По крайней мере… сейчас.»
Несса нервно кусала губу.
— И много, таких, как я?
Дэниел едва не рассмеялся. Каких — таких? Сумасшедших? Фарфоровых? Лишённых зачатков силы? С открытым беззащитным сознанием?
Всего одна.
«Только ты. Но тебе всё равно нужно научиться блокировать вторжение в свою голову.»
Дэниел поднялся и направился к двери.
— Думаю, на сегодня достаточно, — сообщил Вронежский, обернувшись на пороге.
Он явно выглядел разочарованным.
Посидев немного, Несса решила выйти и пройтись по лагерю. Голова после вторжения Дэниела гудела, от одной мысли о бланках инвентаризации тошнило. Оставалось надеяться, что на воздухе ей полегчает.
Несса вышла на крыльцо и глубоко вздохнула.
Жизнь в лагере текла своим чередом. По вторникам топили печь и весь персонал лагеря мылся небольшими партиями. В четверг — банный день у обитателей. Для тех, кто хотел мыться чаще, на кухне нагревали воду, но не больше одного ведра на человека. Помыть и тело, и волосы одним ведром тёплой воды — задачка повышенной сложности. Посложнее задачек в школе. Такую задачку Несса завалила с первой же попытки. Ей не хватило воды. Аглая выручила половиной своего ведра. Она и Нонна так же нуждались в ежедневном мытье и каждый вечер занимали очередь за ведром.
Очередь на вечернюю помывку была местом неутихающих сплетен. И если днём персонал держался обособленно от обитателей, то с наступлением вечера каждый из длинной цепочки шептался с соседом и обменивался свежими новостями. Каким–то таинственным образом Аглая в начале вереницы всегда знала новости не только из середины, но и из конца очереди. У неё был талант всегда оказываться в нужном месте в нужное время.
Едва Несса шагнула со ступеней крыльца, как едва не врезалась в Аглаю.
— Что я вижу? Крот решил вылезти из норки!
По её сияющему лицу было видно, что она разнюхала свежую сплетню и ей не терпится поделиться. Аглая подхватила Нессу под локоть и лукаво прогудела на ухо:
— Что ты сделала с Дэниелом, что он хмурый как грозовая туча вылетел из пристройки и скрылся в лесу?
Вот демон! Здравствуй, новая сплетня в лагере, главными героями которой станут она и Дэниел. На лице Аглаи как на огромной растяжке на митинге было написано, что обязательно станут. Блондинка не только блестяще собирала сплетни, но и успешно генерировала их.
— Не переписала по новой форме обителей лагеря, — максимально будничным тоном ответила Несса очевидную ложь. Настолько очевидную, что Аглая ни на секунду не поверила и подозрительно прищурилась:
— Так я и поверила, — она легонько пнула девушку локтём в ребро. — Рассказывай.
— Завалила тест на устойчивость к воздействию извне на содержимое черепной коробки, — неохотно поделилась Несса.
Аглая зависла на пару секунд, растерянно моргая. Во время размышлений на её лице застыла странная обезьянья гримаса. Мыслительный процесс давался ей нелегко. Несса прикусила губу, сдерживая смешок. Наконец, Аглая переварила информацию и пожала плечами.
— А, это… так это же проще простого!
Она заметно была разочарована, и уже потеряла всякий интерес к теме разговора, однако её язык было не остановить. Ей не терпелось поделиться опытом:
— Если не получается представлять чистый лист, думай о чем–нибудь малозначительном и неприятном. Например, о запахе детских использованных пелёнок.
— У меня нет детей и я не знаю, как пахнут их пелёнки, — растерянно пробормотала Несса. Аглая отмахнулась:
— Это не важно, что–то малозначительное и неприятное. Попробуй в следующий раз.
Она повернулась к девушке спиной и невозмутимо удалилась. Несса задумчиво посмотрела ей в спину, а затем встрепенулась и окликнула:
— Аглая! А все здесь умеют это?
Девушка ответила, не оборачиваясь:
— Те, кому по мнению Дэниела есть, что скрывать.
А что скрываешь ты, Аглая?
Несса развернулась на пятках и направилась вдоль окраинной черты лагеря, которой с юго–востока служила уцелевшая заводская стена. Во время Первой войны по заводу велась прицельная бомбардировка, поэтому уцелели только большая часть небольшого двухэтажного административного здания из красного кирпича в юго–западной части и складское помещение рядом с ним, в котором сейчас расположились временный госпиталь и медпункт. В оставшейся половине здания в северной части использовались только помещения душевых на первом полуподвальном этаже и две комнаты за ними.
В оставшихся руинах был раскидан палаточный лагерь. За то время, что Несса практически безвылазно провела в пристройке возле госпиталя, лагерь значительно разросся.
Кажется, обитатели не торопились покидать лагерь, несмотря на близость леса с тварями, близость границы и насыпи. А знали ли они о насыпи? Семь больших общих палаток окружали маленькие персональные, которые приносили с собой беженцы. Под навесом располагалась вторая полевая кухня. На пятачках перед палатками носились и визжали дети.
Когда переписываешь имена и фамилии людей, заносишь их краткие данные, кажется, что знаешь о них всё. Когда родились, где родились, откуда приехали, род занятий, семейное положение. Но разве краткая запись в несколько строчек в переписной книге может рассказать, чем они живут, что их волнует? Как ни дополняй и не переписывай очередной том книги, постигнуть сути не удастся. Невозможно понять, что скрывается за миллиардным количеством букв и цифр. Дэниел прав, сильные мира сего максимально отдалились от жизни простых людей, но считают, знают о них всё и вменили себе право распоряжаться жизнями. Им кажется, что чем больше информация они соберут и впишут, тем больше знают, а на самом деле являются заложниками бездушных букв, обезличенных цифр и собственных заблуждений.
Несса обошла палаточный лагерь беженцев кругом и неожиданно наткнулась на Дэниела. Он хмуро смотрел на неё в ожидании, когда она его заметит.
— Что ты здесь забыла? — прошипел он, схватил девушку за локоть и оттащил за угол здания. — Гулять вокруг лагеря небезопасно, тем более тебе! В любой момент могут появиться твари, а я могу не успеть найти тебя!
— Твари появляются только в тумане. Оглянись, нет ни единого намека на туман, — злым шёпотом ответила ему Несса. Девушку моментально вывело из себя, что он отчитывает ее как маленькую девочку.
Дэниел схватил её за плечи, навис над ней и продолжил шипеть:
— Это не обычный туман! Он может появиться за две секунды, поэтому будь добра, соблюдай благоразумие и не выходи лишний раз из пристройки!
— Ты предлагаешь мне сидеть затворницей в четырех стенах, лишь бы со мной ничего не случилось⁈ Я так редко выхожу на улицу из–за огромных объёмов работы, а ты мне запрещаешь даже короткие прогулки среди белого дня!!! — яростно зашептала в ответ Несса.
— Вернись в пристройку, Эрнестина! Не вынуждай тащить тебя туда как несносную девчонку на глазах у всего лагеря, — процедил Дэниел и двинулся мимо неё в глубину леса.
— Неужели так сложно объяснить, в чем проблема⁈ — воскликнула Несса, взмахнув руками, чтобы поймать равновесие. Когда Вронежский проходил мимо он задел её плечом.
Дэниел обернулся.
— В тебе. Ты и есть проблема.
Отвернувшись, граф пошёл прочь от лагеря. Зубы его были стиснуты до такой степени, что вот–вот начнут скрипеть и крошиться. Глупо было надеяться, что она продолжит сидеть в стенах канцелярии как в первые дни. Бессмысленно пытаться загрузить её работой ещё больше, ведь за пару недель она переписала и заполнила своим идеально каллиграфическим почерком с завитушками то, с чем другие не справились бы и за три месяца.
Ещё одной проблемой стало то, что после вторжения в её разум, она словно закинула невидимые крючки в его сознание. И стоило ему закрыть глаза, он видел невидимую нить между ними и сверкающие миллиарды искорок на противоположном конце. Именно этот блеск привлекал тварей. Её сознание было лишено барьеров, что делало её ходячим маячком.
Дэниел посмотрел на глубь леса, перевёл взгляд на робко стелющийся туман под ногами и, развернувшись, зашагал обратно. Проклятье! Стоило ему приблизиться к разгадке, как появилась Эрнестина и навела хаос в его только успокоившейся жизни.