Твари тревожно застрекотали. Тело разрывало на миллиард маленьких кусочков.
Обессилев от боли и страха, Несса последним усилием перевернулась на спину.
Под толщей болота не было больно. Было… хорошо. Тепло. Комфортно. Даже стрекот и грохот в ушах не были такими оглушающими.
Зачем она вообще распласталась в нелепой позе сломанной марионетки поверх болота? Что–то её звало? Или ей показалось? Почему твари всполошились, когда она перевернулась на спину?
Неужели…
Из последних усилий Несса обхватила пальцами траву и мучительно медленно подтянулась к темнеющей кочке. Едва одна её рука оперлась о твёрдую поверхность, девушка закричала от раздирающей изнутри боли. Стелющийся над поверхностью болота туман разрывал её на кусочки.
Несса начала задыхаться.
Нет, нет, пожалуйста!
Так не должно быть! Это должно было сработать!
О небеса, нет!!!
Несса вытащила вторую руку из вязкой жижи и навалилась грудью на кочку, пытаясь отдышаться. Лёгкие набили острыми осколками льда.
Твари оглушительно застрекотали. Несса уже не разбирала, чего они хотят от неё. В тело впились ледяные отравляющие иглы.
Девушка зажала лицо мокрыми холодными руками.
Пусть это всё прекратится.
Пусть эти твари уйдут.
Она больше не может это терпеть. Ей больно.
Несса не могла вздохнуть, то, что она вдыхала, было похоже на поток раскаленной лавы.
ПРОВАЛИВАЙТЕ!
Вокруг тела девушки замкнулось обжигающе горячее кольцо. Несса вцепилась в кочку до боли в ногтях, чувствуя как болото всасывает её тело вниз. Вернулся звон в ушах и оглушительный грохот. Кто–то без остановки кричал: проваливайте! Пошли прочь! Уходите! Проваливайте! Про–ва–ли–вай–те!!!
Оказалось, это кричит она.
Следующее, что девушка поняла: горячее кольцо — это руки Дэниела, прижимающие её к груди. На самом деле они были теплыми, но в тумане посреди болота так обжигающе холодно…
Несса ощущала бешеные удары сердца графа рядом с её, разделённые лишь двумя хрупкими преградами рёбер и тонкими слоями кожи. Он сидел на коленях, закрывая девушку спиной от стены тумана.
Несса выдохнула и расцепила онемевшие руки от его плеч. Глаза слипались. Тело трясло от холода. Тянуло в сон. Твари ушли, но туман продолжал стоять стеной. На весь лагерь дребезжала тревожная сирена.
Несса почувствовала на своем лице горячее дуновение с привкусом хвои. Это Дэниел опустил голову и посмотрел на неё. Девушка с трудом разомкнула веки, от тусклой лампады под потолком резало глаза, но это было терпимо по сравнению с тем, как их выедало парой минут назад в тумане. Несса поймала встревоженный взгляд графа и слабо улыбнулась. В его голубых глазах можно было утонуть. В этой голубой прохладной воронке она бы с удовольствием утонула. От нелепости этой мысли, Несса усмехнулась.
— Выглядишь не очень, но улыбаешься, что уже хорошо, — констатировал мужчина. — Твари ушли?
Несса зажмурилась и приподняла веки. На другой ответ у неё не было сил. Дэниел понял. Он переместил кольцо рук вокруг девушки и поднялся на ноги, прижимая её к груди. Он держал ее как ребёнка.
— Тебе нужно отдохнуть.
Несса забеспокоилась.
— Не оставляй меня одну, — с трудом выдавила из себя девушка. Кажется, она сорвала голос. Горло саднило.
Но она не хотела оставаться одна. Не после того, как едва выбралась из болота в ловушке тварей.
— Что ж, придётся просидеть у твоей кровати всю ночь, — со вздохом произнес граф, с ноги открывая дверь в её комнату. Дэниел уложил девушку на кровать и собирался отстраниться, но Несса удержала его, взявшись за ворот.
— Кажется, мы не настолько хорошо знакомы, чтобы проводить ночь в одной постели, — извиняясь, прошептал он и попытался разжать ее пальцы. Но Несса держала крепко, несмотря на слабость во всем теле. Ей было плевать на правила этикета, приличия и мораль. В Соснопене это всё не играло никакой роли. Он трижды спас ей жизнь. Он должен быть поблизости.
Её не устраивал вариант, что он будет просто сидеть рядом. Если вдруг вернутся твари, этого будет недостаточно.
Он должен быть ближе.
— Тебя это не остановило, когда ты копался в моей голове, — каждое слово давалось Нессе с трудом.
— Делал это исключительно из благих намерений.
Дэниел ещё раз попытался разжать её пальцы на воротнике рубахи и хоть немного отстраниться. Он задыхался. От неё пахло сладким молоком и жасмином. И этот запах сводил его с ума. Он вот–вот потеряет самообладание. И сорвется.
— Тогда ложись рядом из благих намерений, — настаивала Несса, балансируя на хрупкой грани сна и усталости.