— Моё решение было поспешным. Мне стоило узнать мнение дочери, прежде чем давать согласие. Свадьбы не будет, я расторгаю помолвку твоего сына с моей дочерью.
Рот Аннабет открылся, но выдавить хотя бы звук женщина была не в силах. За дверью послышались шаркающие звуки, ручка медленно повернулась и дверной проём загородила мощная фигура.
— Мама, я вернулся, — пробасил вошедший, грузно повернувшись. — О, привет, дядя. Какие новости?
— Маркус, — дрожащими губами произнесла Аннабель, к которой всё-таки вернулся дар речи. — Свадьбы не будет.
Корнелиус стиснул подлокотники кресла внезапно взмокшими ладонями. Племянник молчал, громко дыша. Огромная фигура замерла в полумраке у двери. Наконец, Маркус шевельнулся и поставил короб, который держал в руках.
— Как это понимать, дядя? — хмуро спросил он, шагнув в тусклую полосу света от окна. — С Ванессой что-то случилось?
— С Ванессой всё в порядке… я надеюсь, — откашлялся Корнелиус. Маркус непонимающе сдвинул густые чёрные брови и расположился на диване возле матери. Аннабет приосанилась.
— Корнелиус передумал, — писклявым от волнения голосом заявила она. Маркус хмуро посмотрел на дядю исподлобья.
— Передумал? — повторил он. — Где Ванесса? Она вернулась?
— Ванесса в Соснопене.
Маркус кивнул, двигая массивной челюстью. Можно было увидеть с каким трудом проворачиваются шестерёнки мыслей за широким лбом. Думал он крайне медленно.
— Значит, ты специально её отправил в Соснопень.
Корнелиус вскинул брови. Теперь настал его черёд лишиться дара речи. Для него всегда оставалось загадкой, как происходит процесс мышления в голове племянника, что результаты перемалывания мыслей получались крайне неожиданными.
— Так, дядя? — терпеливо повторил Маркус, начиная сжимать свои огромные кулаки. На мгновение в голове Корнелиуса проскочила мысль, что его собираются бить, а с основами боевого применения силы Ланц был знаком поверхностно. Граф считал, что любое разногласие должно решаться путём мирных переговоров без применения физического воздействия на оппонента. Однако Маркусу было далеко до высокоморальных идеалов дяди.
— Нет, Маркус. Ванесса сбежала, потому что никто из нас не спросил её согласия на брак с тобой, — тщательно подбирая слова, мягко отозвался Корнелиус. Маркус нахмурился.
— Но я люблю Ванессу.
Граф Ланц едва сдержался от закатывания глаз. Как в голове Маркуса всё было примитивно. Люблю — женюсь.
— Этого недостаточно, Маркус.
Племянник снова насупился и замолчал.
— Но ты дал свое согласие, — встряла Аннабет. Корнелиус пожал плечами:
— И я его забираю обратно.
— Но это неприлично! Твоя дочь и так рождена в позоре, а ты её еще больше позоришь! — в голосе сестры зазвучали визгливые нотки.
Корнелиус наклонил голову к плечу и пристально посмотрел на Аннабет.
— Рождена в позоре? — с расстановкой повторил он. Женщина осеклась и помрачнела. — Вот как… — граф Ланц закинул ногу на колено и, склонив голову в другую сторону, посмотрел на племянника: — Ты тоже считаешь, что Ванесса рождена в позоре?
— Мне всё равно, я люблю Ванессу, — упрямо повторил Маркус, чем вызвал усмешку Корнелиуса. Аннабет нервно заёрзала под взглядом брата.
— Я неправильно выразилась.
— Ты сказала именно так, как на самом деле думаешь, Аннабет, — грустно усмехнулся граф Ланц. — И твоя цель вовсе не в том, чтобы смыть позор с имени моей дочери.
— Мой сын любит твою дочь, наши дети заслуживают счастья.
— Ты права. Наши дети заслуживают счастья, но будет ли счастлива моя дочь с твоим сыном? Принесёт ли ей счастье этот брак?
— Ванесса будет моей женой! — вдруг взревел Маркус, до которого дошёл смысл беседы.
Аннабель и Корнелиус вздрогнули и одновременно посмотрели на юношу, напоминающего своим видом разъярённого быка.
— Нет, Маркус, не будет, — тихо, но твёрдо ответил Корнелиус, собираясь встать, но взлетевший в воздух низкий стол опередил его. Племянник вскочил на ноги, сжимая кулаки и тяжело дыша.
— ВАНЕССА. БУДЕТ. МОЕЙ. ЖЕНОЙ! — прорычал Маркус, второй раз отшвыривая столик. На этот раз в стену. Аннабет взвизгнула, отскакивая ко входу на кухню.
— Маркус, успокойся.
Слова произвели обратный эффект. Маркус бросился на дядю, который едва успел выставить простейшее подобие энергетического щита. Племянник наткнулся на преграду и чуть пошатнулся. Щит тут же развеялся, но нескольких секунд задержки хватило, чтобы Корнелиус с необычайной прытью оказался за спинкой кресла. Взбешённый Маркус сдвинул ногой кресло, вжав дядю в стенку.