Ланцы? Насколько Дэниел знал Корнелиуса, тот был крайне далек от политики. А все его многочисленные полукровные родственники не действовали наперекор интересам главы рода. Разве что его бунтующая дочь? Но Баронесса мало походила повадками на юную девицу…
Оставался род Орефица.
Во время Кровавого бунта никто не отслеживал наспех заключаемые браки и не записывал рождённых детей. Об этом спохватились позже. Даже его собственная мать сумела скрыть беременность и наложила вето на имя отца своих сыновей, так что даже сам Дэниел подозревал своё вероятное родство с исчезнувшей фамилией.
Вполне возможно, что кто-то из потомков семьи Орефица уцелел, вырос и начал мстить. Значит, этот ребёнок на момент событий был в сознательном возрасте. Либо кто-то ему подробно рассказал, как погиб его род и был варварски захвачен трон.
Теория имела право на существование. Но в таком случае Дэниел не придумал ничего нового и ни на миллиметр не приблизился к разгадке.
Кому из пяти семей мог быть выгоден бунт?
За стеной послышались шаги. Дэниел прислушался. Шли трое.
Дверь с протяжным скрипом открылась.
Дэниел едва не заскрежетал зубами, когда сквозь щели увидел пресмыкающуюся улыбочку Тремса и подобострастные поклоны его подпевал.
— Госпожа, — расшаркивался Кащ, — рад видеть Вас… снова.
Дэниел стиснул кулаки. Пронырливый ящер! Что ж… с другой стороны, это был ожидаемый исход.
Баронесса не проронила ни слова, лишь тихо хмыкнув. Какое-то время изучая вошедшего и его спутников, фигура в кроваво-чёрном платье не двигалась. Наконец, Баронесса пошевелилась и задала вопрос:
— Ты нашёл, что я просила?
Тремс отвратительно громко сглотнул и замялся.
— Ну? — нетерпеливо воскликнула Баронесса. Дэниелу послышалось в её интонации что-то смутно знакомое. Он явно знал эту женщину, теперь он был точно убеждён, что это именно женщина. Но никак не мог вспомнить где и когда он её встречал.
Но времени долго раздумывать не было, потому что приходилось тщательно прислушиваться, чтобы разобрать что же там бормочет Тремс. Тот бубнил что-то невнятное, и Дэниэл разбирал только обрывки слов и фраз. Было слышно что-то про девчонку, про отчаянные поиски и несговорчивого графа, который мешает их планам.
— С графом я разберусь, — прервала бессвязный поток речи Баронесса, встав и нависнув над столом. — Очень скоро лагерь останется в полном твоём распоряжении. Не подведи меня, — отчеканила Баронесса, и Тремс отчаянно закивал головой. Оба его спутника вжались в дверь. Баронесса крадучись приблизилась к Тремсу и нависла над ним. — Иначе я отберу у тебя то, что подарила.
От угрозы Кащ затрясся ещё больше.
— Но девчонка, госпожа, она… она нужна нам.
Баронесса отмахнулась и царственно села на стул.
— Ты слишком многого хочешь и прилагаешь для этого слишком мало усилий, — тихо заговорила она, разглядывая перчатки. — Ты не можешь выполнить одну мою маленькую просьбу, а я указала вам путь к спасению, оказала огромное доверие. Но этого тебе мало! Ты хочешь, чтобы я решила ещё и твои личные проблемы с графом, — Баронесса хмыкнула и стянула перчатку, обнажив изящную кисть. На пальце что-то сверкнуло красным. Дэниелу пришлось прижаться щекой к грязным доскам и задержать дыхание. — Может, мне лучше поискать более сговорчивого исполнителя?
Руку Баронессы украшал перстень с огромным красным гранатом. Дэниел никогда прежде не видел такого огромного и прозрачного камня.
Воспользовавшись спутанными объяснениями Тремса, которыми он надеялся задобрить Баронессу, Дэниел подтянулся и осторожно высунулся в лаз. Распластавшись по крыше, он взглянул вниз. Кащ всегда был идиотом и не додумался поставить кого-то снаружи.
Мягкая почва поглотила возможный шум от прыжка с крыши.
Нужно было убираться отсюда и придумать вескую причину отсутствия в лагере. Дэниел поморщился. К двум парам вездесущих глаз Аглаи и Нонны добавилась третья. Как бы ему не хотелось отправить Эрнестину в безопасное место, разумная часть сознания твердила, что под опекающим крылом главных заноз лагеря ей будет надёжнее.
Наседки!
Глава 16
Несса дышала слишком громко и часто. Дэниел опустился на пол между паллетами и прижал дрожащую девушку к себе. Пальцы правой руки сами собой запутались в густых каштановых волосах. Необходимо было её успокоить, иначе их услышат.
Когда с грохотом распахнулась дверь из соседнего помещения, Дэниел успел зажать рот Нессы рукой. По потолку задрожали тени фонаря. Сектанты осматривали склад, тихо переговариваясь и пиная пустые ящики. Кажется, их было двое.