Окинув взглядом фигуру склонившегося над раковиной человека-гризли, Несса вышла на веранду вслед за Нонной. Негаснущий закат разлился красным маревом над горизонтом, чтобы к утру зачахнуть в лучах рассвета. Косые тени в саду словно подрагивали, отчаянно пытаясь заснуть. Младший собрат солнца уже вскарабкался на край небосвода, чтобы светить всю ночь.
— Ты плохо спишь по ночам, — вдруг сказала Нонна, не оборачиваясь и глядя перед собой. Она плавно перекатывалась с пятки на носок, положив обе ладони на перила веранды. — Я слышу, как ты ворочаешься, да и Аглая жаловалась.
— Никак не привыкну, что ночью светло, — это была правда, но лишь наполовину.
Нонна повернула голову. Туда, где за домом и заросшим садом над горизонтом висел оранжевый диск. Глаза её прикрылись, она глубоко вдохнула и шаркнула ногой, пнув крохотный камушек.
— Полмесяца осталось висеть ему, — тихо ответила девушка, развернувшись спиной к перилам. — Меньше, чем мы здесь прожили… Раньше мне так нравились светлые летние ночи, я так ждала их в лагере и ненавидела туман, а сейчас… — Нонна покачала головой, разглядывая истёртые носы туфель. — Никогда не думала, что буду скучать по жизни в лагере и хотеть обратно. Ты никогда не хотела вернуться?
— Не в лагерь, — Несса закусила губу, раздумывая, — я скучаю по отцу. Если и возвращаться, то к нему.
— А Дэниел?
Взгляды девушек встретились. Несса первой отвела глаза и тихо, почти шёпотом ответила:
— У того, что нас связывает, нет будущего. Всё не по-настоящему, выдуманный мир, который со дня на день рухнет. Мы заложники собственных иллюзий. Нам кажется, что мы вольны делать всё, что угодно, а на самом деле скованы и не можем ничего. За границами Соснопеня нас — не существует. Есть я и граф Вронежский, и наши пути вне этой реальности никогда не пересекутся.
— По-твоему, есть какая-то иная реальность, кроме той, в которой ты находишься сейчас?
Несса повернулась.
— Да.
— Я считаю, что жить нужно сейчас, а не забивать голову мыслями о том, что будет потом в далёком будущем, — покачала головой Нонна, сложив руки на груди, и вернулась к изучению туфель.
Несса посмотрела на темнеющий сад. Если бы и для неё всё было так просто. Если бы и ей можно было бы просто жить, не опасаясь за собственное будущее, за отца, за род Ланцев… и за судьбу Империи. Как же было проще жить, не тревожась постоянно о том, что ты последняя в великом роду, что ты могла бы что-то изменить, если бы не родилась… бессильной.
— Что-то наша принцесса совсем зачахла без внимания графа, — прогудел Эдгар, поднимаясь по лестнице вслед за Нонной. Девушка шикнула на него и, обернувшись, стрельнула глазами в сторону двери в комнату Нессы. Мужчина закатил глаза и усмехнулся в бороду:
— Ты бы ещё пальцем у виска покрутила.
Нонна прикрыла за ним дверь и быстрым движением скинула платье, оставшись в тонкой сорочке.
— Зачахнешь здесь, в этой глуши, — проворчала она.
— Ты так и будешь отвечать на предыдущую реплику? — подтрунивал над ней расстегивающий ворот рубахи Эдгар. Нонна швырнула в него платьем, скрывая усмешку. Мужчина с улыбкой поймал платье и откинул его на кровать. Девушка продолжала причитать себе под нос:
— Вронежский сам определил район, где мы должны были остановиться. Мы остановились, ждали вас и?.. Он определял радиус, чтобы что?.. Ты приехал через три недели, и то сказал, что еле вырвался.
Эдгар с улыбкой поймал платье и откинул его на кровать, обхватил руками ворчащую девушку и прижался заросшей щекой к её виску, покачивая в объятиях.
— Ну-ну-ну, я же говорил: всё пошло не по плану. Баронесса подпортила нам сценарий приказом отправляться к подножию гор и обучать новобранцев. У нас не было возможности даже заехать и взять вас с собой.
Нонна фыркнула и подняла лицо, заглянув мужчине в глаза:
— Взять нас с собой? В логово к грубым, неотёсанным, необразованным и невоспитанным мужланам?
— Я же не «мужлан»? — сверкнул эбонитовыми глазами Эдгар.
— Два главных мужлана в вашей шайке — ты и Вронежский, — хмыкнула Нонна, предприняв попытку вывернуться из медвежьих объятий, но мужчина не позволил ей сделать это и стиснул ещё крепче. В ответ на это девушка тонким сдавленным голосом пропищала: — Мы здесь чужие! Сколько ещё нам здесь торчать? Не привыкли мы к деревне, нам нужно в город!