Зиги тронул двумя пальцами свою нижнюю — слишком толстую, чтобы это считалось красивым — губу и прижал её к верхней кромке нижних резцов.
— Зигениá, а что?
Несса равнодушно пожала плечами, повернувшись на пятках, и медленно двинулась по едва заметной тропинке, что вела вдоль кромки леса.
— А зачем тебе моё имя? — ещё раз спросил Зиги, прежде чем последовать вслед за девушкой. Несса обернулась:
— Простое любопытство, ничего личного, — она отвернулась и зашагала дальше. Концы её растрëпанных кос безвольно раскачивались за спиной на уровне поясницы.
— Ты знала, что у Баронессы нет никакой сестры?
Несса замерла на мгновение, но быстро очнулась и продолжила идти по узкой тропинке. Кажется, её интерес к Баронессе был слишком очевиден, раз Зиги уже не впервые использовал эту тему как предлог к началу разговора.
— Та провидица была моей матерью, — Зиги встал на тропинке, не двигаясь с места.
Несса возвела глаза к небу. Зиги снова начал сочинять небылицы. Его голос продолжал доноситься из-за спины:
— Она тяжело болела и ослепла за четыре месяца перед смертью. Но успела поведать мне тайну о тварях, хотя… яб ы не называл их тварями.
Втянув воздух, Несса остановилась и повернулась, недоверчиво глядя на мужчину. Тот повёл непропорционально широкими плечами, довольный тем, что ему удалось привлечь внимание, и по-женски засеменил поближе к ней.
— Это заблудшие души. Называть их тварями неправильно, они попросту потерялись и не могут найти выход, бесконечно блуждая в тумане.
— Ты жить не можешь без чтения лекций, верно? — приподняла брови Несса.
— Тебе же интересно, — довольно отметил Зиги и зашагал вслед за девушкой, едва не наступая ей на ноги. — Моя матушка считала, что твари появились потому, что зародились в неподходящем чреве. Не каждая женщина способна родить пророка, многие грешницы пытались сделать это и породили заблудших.
— Слышал бы тебя сейчас Председатель, в ту же секунду сменил бы свою точку зрения касаемо смертной казни, — пробормотала Несса. Зиги хмыкнул и положил свою крупную горячую ладонь на плечо девушки.
— Ты такая жестокая, — он лишь улыбнулся, когда Несса дёрнула плечом и скинула его руку. — Но пророчество моей матери доказывают лабораторные эксперименты.
— Ты только что подтвердил, что вы искусственно разводите тварей в лаборатории, — голос Нессы был пропитан холодной неприязнью. — Кем бы они ни были: заблудшими душами или монстрами, они опасны!
— Всë великое требует жертв. Умы простых людей сопротивляются этому откровению, а потому отвергают его, — воодушевлённо декларировал Зиги. — Рано или поздно мы найдём особенную мать, чьё чрево породит пророка, а не заблудшую душу. А Баронесса нам поможет, — он обогнал девушку и теперь шёл спиной вперёд, потрясая руками: — Она смогла сплотить народ и она единственная из правителей признала истину, которую десятилетиями отвергал Император: наша аномалия породит великого пророка! И тот изменит наш мир и в одночасье избавит нас от грешников. Император и семьи Вечных отреклись от своей Родины — Соснопеня, а значит пришёл черёд нового правителя.
— Не все семьи Вечных отреклись от Соснопеня, — Несса окончательно решила, что общается с сумасшедшим, но не смогла удержаться от уточнения. Зиги отмахнулся от неё и яростно взъерошил двумя руками волосы, устремившись вперёд:
— Прежнее мироустройство устарело и требует изменений. Достаточно Император и ему подобные угнетали и высасывали жизненные соки из Соснопеня! Пришло время мщения и очищения! Земли будут освобождены от тирании Вечных и вернутся народу. Великий пророк будет управлять нами честно и справедливо, он провозгласит всеобщее равенство и единение! Он по достоинству вознаградит наши усилия и стремления.
— Как-то это не вяжется с идеей всеобщего равенства и единения, — одними губами произнесла Несса в спину Зиги. Он пропагандировал те же самые идеи о равенстве, что и Председатель, но вкладывал в них свой фанатично — почти религиозный — смысл.
Резко развернувшись, Зиги широкими шагами направился к девушке, схватил её за плечи, встряхнув, и пылко произнёс:
— Я верю, что ты поймешь то, что я говорю, познаешь истину и мы пройдëм этот путь вместе! — его толстые губы вжались в крепко стиснутый рот девушки.
Несса дёрнулась, но вырваться из крепкой хватки не смогла. Вместо этого она замерла, сжимая до онемения губы, и зло уставилась на мужчину. Его, казалось, совершенно не смущало явное нежелание девушки, он оторвался лишь тогда, когда вдоволь истëр своими губами лицо Нессы.