— Фрэнк?
— Ты где? — напарник отозвался немедленно, и звучал обыденно, будто ждал его сообщения, хотя Надир раньше не общался с ним на расстоянии.
«Значит, работает», — подумал Надир, отправляя изображение места и время — полчаса. До развилки оставалось немного больше, но Фрэнк подождет.
К месту встречи Надир добрался почти через час. Машину нашел сразу за поворотом, одиноко стоящую на обочине дороги. Надир открыл дверь.
— Ну и вид у тебя, — процедил Фрэнк, оглядывая его с головы до ног. — Что с рукой?
— Порезался, — буркнул Надир, забираясь внутрь. На рубашке остались бурые пятна крови. Умылся он у Марты, но переодеться было не во что. Старушка что-то ворчала по поводу одежды, которой не напасешься. Роберта она одевала что ли?
— Я не о чем не спрашиваю, но больше так не пропадай, — попросил Фрэнк.
Надир промолчал, возражать или что-то объяснять не хотелось. Накатила усталость. Пару часов тревожного беспокойного сна, после ухода Роберта, отдыха не принесли. Он расслабился на сидении, тупо следя за дождевыми каплями, бегущими по стеклу, представляя себя водой, растекаясь по земле живительной влагой… Машина резко остановилась, и Надир чуть не вылетел вперед, несильно стукнувшись головой. Он и не заметил, как они добрались до места.
— Идем скорее. Разберемся с проблемами, отвезу тебя к доку. Паршиво выглядишь, надо бы проверить.
— А у меня проблемы?
— Вчера он, — Фрэнк сделал ударение на слове «он», — пребывал в бешенстве, но, кто знает, к утру мог и поостыть.
— Мы не рано? Рабочий день еще не начался, — спросил Надир.
— Вообще-то сегодня выходной. Три дня, не забыл? Мне так кажется, Ван Дюрен живет в кабинете.
Они вошли в здание. Лестница, полутемный коридор. Световые элементы отсутствуют или не работают. Надир не увидел охраны. Обманчивое впечатление, не в самом же деле, генерал отпустил их по случаю выходных. Рабочий кабинет Ван Дюрена. Дверь приоткрыта. Фрэнк постучал, осторожно заглянул, получил разрешение войти и подтолкнул Надира к двери, тихо прошептав:
— Идем, идем, быстрее закончим, быстрее уберемся отсюда.
Ван Дюрен встретил тягостным молчанием, знаком показал подойти. Надир сделал несколько шагов и остановился: поза спокойная и показательно расслабленная, не боевая. Уставился на генерала в ожидании распоряжений.
Ван Дюрен резко поднялся. Придирчиво оглядел Надира со всех сторон, почти что обошел по кругу и рявкнул:
— Ну, и где тебя носило?
Надир молчал, придав лицу туповатое покорное выражение.
— Замри, — резко бросил генерал.
Надир отчаянно сопротивлялся, вызывая в памяти недавно пережитое ощущение неповиновения, но тело ему больше не принадлежало. Единственное отличие, раньше он выполнял приказы мгновенно, не задумываясь, и не испытывая дискомфорта, теперь же его сознание и тело разделились и действовали отдельно друг от друга. Разум кричал и вопил, стараясь отразить вмешательство, но, вперившись на генерала остекленевшими глазами, Надир неподвижно застыл, превратившись в послушную подконтрольную куклу. Ван Дюрен удовлетворенно хмыкнул и еще раз обошел его по кругу, прихватил за подбородок двумя пальцами, пристально посмотрел в глаза. Надир стоял, не шевелясь, не моргая и практически не дыша.
Внезапно генерал ударил его кулаком в лицо, разбив бровь, и еще раз со всего размаху, затем с силой толкнул, так что Надир повалился на пол, и продолжил наносить короткие, сильные удары.
Надир беспомощно лежал на боку, падая, удалось повернуться. Нечеловеческим усилием он передвинул руки, закрывая голову и сердце.
Генерал бил ногами, тяжело, яростно, постепенно теряя контроль. Тело Надира сотрясалось от каждого удара.
— Хватит, Рики, прошу тебя, достаточно. Покалечишь же, — голос Фрэнка доносился будто издалека.
Ван Дюрен не реагировал и не сбавлял темп. Удары отдавались в теле глухой болью. Кровь из разбитой брови затекала в глаз, и Надир закрыл его. Микродвижение — маленькая победа над неподвластным телом. Он попытался двинуть рукой. Еще немного, и у него получится выбросить ее вперед, разжать непослушные пальцы, а там чуть-чуть энергии и…
— Хватит, он свое получил… Послушай, Рики…
Генерал остановился, переводя дух, внимательно изучая распростертого перед ним Надира, остановил взгляд на руке, безвольно лежащей на полу, дрожащих скрюченных пальцах. И занес ногу в тяжелом, кованом ботинке.