Спустя некоторое время, мы сидели в офицерской кают-компании и «благообразно» принимали пищу. Мы – то есть я, Кригбаум, Лёха, Александр и Гюнтер. Максим и Йохан, увы, были на вахте.
Рядом со мной сидел Шеф, а передо мной, как назло, Гюнтер. Я смотрел на то, как он ест и меня аж выворачивало наизнанку. «Смотрите, какие мы аристократы! А вы все ничтожество… тьфу, мать его!» Переглянувшись с шефом, я по его лицу понял, что моё аж перекосило от отвращения ко второму номеру, но тот всё равно меня не видел или старательно делал вид, что не замечает. «Нет, вы только посмотрите на это! Вилка в левой, нож в правой! Были бы мы на каком-нибудь пароходе, он бы попросил весь набор столовых приборов и жрал бы согласно этикету!»
Внезапно раздаётся треск громкой связи и голос штурмана объявляет:
Второй смене заступить на вахту!
«Слава Богу!»
Простите, господа! – извиняется Гюнтер и встаёт из-за стола.
Он подходит к вешалке, снимает прорезиненный плащ. Когда он его надевал, рукавом задел лицо Александра, тот был готов взорваться, но я мотнул головой, и тот продолжил есть молча.
Одевшись, Гюнтер вытянулся по стойке смирно и громким голосом спросил:
Господин капитан-лейтенант, разрешите убыть на вахту?
Я киваю, и тот, отдав мне честь, покидает нас. Александру приходится встать, чтобы пропустить идущих следом вахтенных матросов, проходя мимо нас они отдают честь. Дождавшись, пока они скроются и Александр сядет на место, швыряю вилку на стол и вытираю рот салфеткой.
Челюсти от него сводит! Ярый службист! «Приказы верховного не обсуждаются»!
Рожу бы ему начистить, а то так зажат, что жопой орех грецкий расколет! Гнида аристократическая! – грубо выражается Александр
Но, но, но! – обрываю его я.
Извините, гер калёйн!
Я киваю, и тут снова идут вахтенный матросы, но уже из первой смены, Александру снова приходится вставать, чтобы пропустить их. За матросами идёт Макс, также одетый в прорезиненный плащ и перчатки, подойдя к нам, он отдал честь и начал докладывать, снимая перчатки.
Господин капитан, ветер северный, меняется на северо-северо западный, видимость хорошая, волны 2-3 балла, барометр 1001 миллибара!
Спасибо, штурман! Присоединяйся!
Непременно, Старик! – говорит тот, снимая плащ и садясь на место второго номера.
Стюарт, подошедший к нам, убрал его порцию и поставил на стол новую. Макс принялся за обед. Мы какое-то время едим молча, а потом Александр поднимает на меня глаза:
Разреши вопрос, Старик?
Да, конечно, – отвечаю ему, беря чашку с кофе.
Ну, я недолюбливаю этого индюка за его тупой аристократизм, а вы почему?
А ты не знаешь? – отпив глоток горячего кофе, спрашиваю его.
Нет, я же с вами всего пятый поход!
Ах да! Ну так слушай, это было на третий наш поход; мы ночью напали на конвой, потопили три транспортных судна и повредили ещё два, после нас гоняли пять часов глубинками. Нам удалось всплыть лишь днём следующего дня, и что мы видим: повреждённой танкер без движения и креном 50 градусов на правый борт! Ну, я и решил ему «помочь»! Выпустил в него торпедую. Тот и утоп. А через три дня мы, в составе стаи, напали на ещё один конвой – пароход и балкер пошли на дно! Хотел добрать ещё один танкер, но… вот как раз одной торпеды и не хватило.
Я остановился, сделал ещё глоток кофе и на секунду прикрыл глаза. «Нет, это не настоящий кофе, но это вина не Алекса! А чертовых интендантов…»
А что дальше?
Дальше… мы вернулись на базу с пятью победами, меня к рыцарскому кресту представали, а эта сволочь накатала на меня рапорт…
На секунду задумался, вспоминая текст рапорта и, пожевав губами, процитировал:
« … командир повёл себя непрофессионально и даже расточительно! Вместо того, чтобы потопить судно с помощью артиллерийского огня, капитан… предпочёл выпустить торпеду, что в итоге лишило нас возможности атаки ещё одного судна…»
Вот гад! И что в итоге?
Ну, в звании меня не повысили, но рыцарский крест дали, правда, без дубовых листьев.
Ага, зато он получил бронзовый крест «За храбрость» со звездой и дубовой ветвью! – зло проговорил старпом.
Да уж… а почему вы не сняли его с лодки после этого?
А кого вместо него ставить? Все лодки укомплектованы! Пополнения офицерами ждать не приходится, да и не хочу – пусть мучается гад под моим командованием!
Мы засмеялись от такого моего отношения к нашему второму номеру. Доев обед, разошлись по своим делам: Макс – спать; Кригбаум – в дизельный (у него возникли подозрения на ненормальную работу левого дизеля); Александр – в отсек младших офицеров (сказал, что пойдёт вправит им мозги, чтобы не шутили на политические темы, на самом же деле он пошёл играть с ними в карты и, естественно, обсуждать «тему номер один» – женщин и политику). Ну, а я взял бинокль и отправился в ЦП. Встав у трапа на мостик, поднинаю голову и кричу наверх: