– Возможно вы правы, командир… но у янкисов видать тоже дураки сидят в штабах! Отправить конвой из пятидесяти судов с прикрытием в один эсминец, это не идиотизм? – подняв на меня голову спросил Алексей, вспомнив один из наших больших триумфов в этой войне.
– Да, вот только янкисы усвоили тот урок! И сейчас конвои достаточно сильно охраняются!
Мы замолчали и несколько минут сидели молча, каждый думал о своём, и никто не хотел продолжать этот разговор. Тут из НТА выходят несколько человек – новая вахта электромоторного отсека и поста глубины, так что обоим нашим вахтенный приходиться встать и пропустить их. Когда наконец матросы скрылись в люке и прошла другая смена, парни сели на место и принялись за остатки «пира».
Обведя всех взглядом и остановившись на роже Ротермахта, я вдруг ухмыльнулся. «А ведь он к англичанам не очень хорошо относится, ну что же…»
«Музыки не хватает!» – говорю я, все также продолжая в упор смотреть на второго номера. Тот на секунду поднял на меня взгляд и снова опустил голову смотря в тарелку. Вождь «Золото-кайзеровской молодёжи» поставит нам пластинку? – снова говорю я, переведя взгляд на шефа. Тот глянул на Ротермахта, после на меня и злорадно улыбнулся. «Бедный» второй номер положив вилку и нож на тарелку, встал и исчез в радиорубке.
Tipperary, если вы не против, сэр! – бросаю ему в след на английском.
За столом тут же наступил откровенный ржач, даже сдержанный Кригбаум не смог удержаться от ехидного смеха. Через секунд пятнадцать из приёмника, установленного на шкафу, начинает идти музыка труб, переходящая в слова песни «Долгий путь до Типперэри»:
Up to mighty London
Came an Irishman one day
As the streets are paved with gold
Sure, everyone was gay
Singing songs of Piccadilly,
Strand and Leicester Square
Till Paddy got excited
And he shouted to them there…
Дослушав первый куплет молча, я, переглянувшись с остальными, набираю воздуха в грудь и над нашим столом раздаётся припев:
It's a long way to Tipperary,
It's a long way to go.
It's a long way to Tipperary
To the sweetest girl I know!
Goodbye Piccadilly,
Farewell Leicester Square!
It's a long, long way to Tipperary,
But my heart's right there.
Гер калёйн, но мы же не англичане! – с улыбкой говорит мне старпом.
А что Лёха, от одной песни у тебя может пострадать мировоззрение? – с улыбкой вторил ему я, продолжав петь следующий куплет.
Paddy wrote a letter
To his Irish Molly-O,
Saying, "Should you not receive it
Write and let me know!"
"If I make mistakes in spelling,
Molly dear," said he,
"Remember, it's the penthat's bad,
Don't lay the blame on me!
It's a long way to Tipperary
It's a long way to go.
It's a long way to Tipperary
To the sweetest girl I know!
Goodbye Piccadilly,
Farewell Leicester Square!
It's a long, long way to Tipperary,
But my heart's right there.
Вернулся и наш вахтенный аристократ, как писали поэты: «мрачнее самой чёрной тучи», да и хрен с ним, Индюк безмозглый!
Molly wrote a neat reply
To Irish Paddy-O
Saying Mike Maloney
Wants to marry me and so
Leave the Strand and Picadilly
Or you'll be to blame
For love has fairly drove me silly:
Hoping you're the same!
It's a long way to Tipperary
It's a long way to go.
It's a long way to Tipperary
To the sweetest girl I know!
Goodbye Piccadilly,
Farewell Leicester Square!
It's a long, long way to Tipperary,
But my heart's right there.
Просидев ещё часа два, я приказал закончить наш небольшой праздник и всплыть на поверхность, всё-таки мы на подводной лодке, а не на прогулочном пароходе и выполняем мы-боевую задачу, а не круиз по Атлантике.
Выйдя на рубку задвинув фуражку подставляю голову прохладному ночному ветру и смотрю на звёзды. «Всё-таки чертовски красиво!» проскакивает мысль в голове.
ВАХТА! – кричит с низу Алексей.
Давай! – вторит ему один из матросов.
Лёха поднимается по трапу и встаёт рядом со мной. Кивнул мне, поднял бинокль смотря за горизонтом. Кивнув ему в ответ я подхожу к тумбе GOS, устанавливаю на неё свой бинокль и забравшись на специальную подставку осматриваю полный круг горизонта.
– Как думаешь Лех, что нас ждёт завтра? – спрашиваю спустя несколько минут я, отрывая взгляд от GOS.
Тот смотрит на меня и снова поднимает бинокль к глазам, пожимает плечами: "Хрен его знает, Старик! Время покажет".
Киваю ему в ответ и сняв бинокль я спускаюсь по трапу в ЦП. Встав на мокрый пол и отойдя от траппа, смотрю на наручные часы: 00:10.
«Включить синее освещение!» – говорю как будто в пустоту.
«Арио» подходит к люку в ОМО и переключает тумблер, опять мигание света и зажигается синий свет. Постояв ещё несколько минут, я отправился к себе в каюту. Сняв там с себя кожаный бушлат повесил его в шкаф, а фуражку бросил на стол. Расстегнув две верхние пуговицы на рубашке завалился на кровать свесив ноги в сапогах. Кладу сжатый кулак себе на лоб и тупа таращусь в потолок. Через пол часа, а может и чуть дольше я наконец скидываю с себя сапоги. Взяв из верхнего рундука серую олимпийку надеваю её и укрываюсь тёплым шерстяным одеялом.