«Да… не май месяц, да и не экватор, температура воздуха сейчас конечно иногда и +15, но ночью не редко опускается до -5. Ни смотря на работу дизелей на лодке иногда бывает холодновато. Вот примерно с такими мыслями я выключил лапу над койкой и отвернувшись в стену очень быстро проваливаясь в сон.
Глава 7 «Потерянный вымпел»
Бескрайний, пустынный горизонт. Ни пятнышка, ни судёнышка, даже облаков и тех нет! Я стоял на рубке у ограждения зенитного орудия и просматривал горизонт с задней его стороны, поминутно поднимая свой тяжёлый морской бинокль и всматриваясь на узкую полоску между водой и небом, пока руки и глаза не уставали. Тогда я опускал бинокль и просто стоял, облокотившийся на ограждение и почёсывая появляющуюся бороду.
Девятый день похода, самый отвратительный на мой взгляд, я ненавижу такие спокойные дни! Некого нет в радиусе 20 миль, словно все янкисы в одночасье вымерли.
Сняв фуражку и проведя ладонью по волосам, я почувствовал на руке неприятную маслинную плёнку и тело тут же зачесалась сразу и во всех местах.
Ну, что поделать. На лодке душевых нет, так что мы мучаемся от смрада наших тел и одежды. Хотя пока вшей нет и то слава Богу. На последней мысли я мысленно же сплюнул и снова поднял бинокль к глазам.
Отстояв на вахте четыре часа сплевываю в воду и спускаюсь в низ, проходя в ОО, останавливаюсь возле рубки радиста.
Есть что-нибудь? – спрашиваю у «пианиста», сидевшего в радиорубке. Тот смотрит на меня усталым взглядом и отрицательно качает головой.
Кивнув в ответ и постояв несколько минут, я направляюсь в гальюн. Завершив там все свои дела, вытерев руки и умыв лицо, тупа смотрю в зеркало на своё отражение, горько усмехаюсь: «И правда сейчас я очень сильно похож на старика лет этак семидесяти: усталый, осунувшийся взгляд, морщины, борода…»
Мотаю головой и ещё раз умыв лицо выхожу из гальюна включив свет. Иду в нашу кают-компанию. Проходя мимо коек замечаю Алексея, свернувшегося в клубок и накрывшегося одеялом до уха, Йохана, поставившего одну ногу на стопу и спящего в таком положении и двух других (если судить по времени: 14:35, то это второй номер и соответственно шарманщик).
Сажусь за стол и налив себе чашку крепкого кофе, открываю судовой журнал и начинаю тупо его листать.
Лодка живет своей, особой жизнью – смена вахт; храп спящих членов экипажа; вонь паров дизеля; запах медленно тухнущих продуктов и полная картина нашей деградации…
Спустя час своего тупого перелистывания страниц я заметил выходящего из НТО боцмана, тот также тупа шёл по своим делам, но по его глазам было видно, что он тоже вымотался.
Боцман! – окликнул его я, откладывая журнал в сторону.
Тот обернулся и посмотрел на меня, кивнув ему на сидушку с права от меня и дождавшись пока тот сидит я беру кофейник. Проверяю на наличие содержимого, там как раз хватает на две чашки.
– Будешь?
Не откажусь! – отвечает он и получив от меня чашку отпивает из неё, прикрыв на секунду глаза ставит ее на стол.
– Как настроение в экипаже?
– Да… как сказать, парни устали! Но несмотря на это готовы и рвутся в бой!
– Ясно, а инциденты какие-либо были?
– Пока нет! Но вы меня знаете, капитан, я раздолбайство не потерплю!
– Рад слышать… Слушай Ник, мы ведь с тобой с нашего учебного похода, не так ли?
– Да… тот чертов поход, он мне в кошмарах сниться с N-ной периодичностью! Нас тогда скорее всего бог спас, ну и ты конечно!
– Ааа… я тут не причём! Просто надо было кому-то принять командование в той ситуации, да и не чего такого я и не сделал!
Боцман поперхнулся, поставил не допитую чашку на стол, посмотрел на меня с каким-то непониманием в глазах и явно придя к каким-то выводам начал загибать пальцы.
– Единственный кто принял командование, спас тем самым лодку от полного уничтожения, смог вразумить всю команду и как финал потопить эсминец! И ты называешь это «Ничего не сделал»?!
– Ага, и чуть не утопил лодку при возвращении!
– У нас в тот момент были повреждены цистерны балласта и корпус имел три течи, да вообще чудо что мы тогда не то, что в базу пришли ЖИВЫЕ, но и всплыть смогли и потом: рапорт командованию сдавал ты! Так что именно ты нас тогда и спас!
– Спасибо на добром слове! – я улыбнулся и посмотрел в сторону радиорубки.
– Ладно я пойду, спасибо за кофе, господин капитан!
Я кивнул и откинул голову назад, мысленно вспоминая тот поход, где, по сути, и должен был остаться на всегда. Я слегка повернул голову и посмотрел на фотоснимок. Мои губы не произвольно поджимаются. На фото подводная лодка типа IIB с намалёванными на рубке цифрой «32» и лежащей чёрной пантерой. На носу лодки выстроен практически весь экипаж и там, где-то в первых рядах, стою я ещё в звании старшего курсанта Императорской военно-морской академии: «Киль». Под фото было подписана дата снимка: 15.11.1938.