«Лично. Секретно. Всем командирам и офицерам подводных лодок, патрулирующим сектора: AF; AE и AM! В ночь с 12 на 13 ноября из Вильгельмсхафена вышла тактическая эскадра открытого моря «Gipfel», с специальным заданием. Приказ всем лодкам: не проводить атаки на суда и конвои в этих секторах до 25 ноября. Регулярно отправлять отчёты о встречи с одиночными и групповыми целями, идущими к/или от Исландии, не проводя их атаки.»
«Gipfel»!? – переспросили меня Йохан и Макс одновременно и получив мой кивок в ответ переглянулись.
«Интересно, это зачем наше славное ZZF выпустило в море, боевое соединение, предназначенное для линейного боя в открытом море, во главе с самыми мощными линкорами во всей империи: «Принц Уэльский» и «Фон Бисмарком»?»
«Они в штабе рехнулись или как? На кой чёрт они выгнали их в море? Они что второй «Ютланд» хотят?» – в недоумении бросил Саша, поджав губы.
«Штабу как всегда виднее, как просрать самые мощные корабли «Объединённого императорского флота» – буркнул Макс, доев свой последний лимон и бросив шкурку в специальную кастрюлю.
«Ладно, это нас не касается! – строго говорю, отдавая радиограммы Алексею, вставая из-за стола и надевая фуражку: – Пройдёт время и мы всё узнаём.»
Взяв у себя в комнате бинокль я поднимаюсь по трапу на рубку. Оказавшись на свежем воздухе, вдыхаю полной грудью и подхожу к правому борту, туда, где стоял второй номер.
«Капитан!» – приветствует тот меня простым кивком на секунду отрывая взгляда от бинокля.
С момента нашего «разговора по душам», он… сильно изменился: снял наконец-то с формы застёжку в виде тевтонского креста и перестал общаться с офицерами уставно-дебильноватыми фразами. Правда с матросами пока общался также, но Гюнтер явно делал большие успехи в преобразовании из «уставной обезьянки», в офицера подводника.
– Доклад!
«Пока все тихо, капитан!» – лаконично ответил тот опуская тяжёлый морской бинокль и промаргиваясь от глазного напряжения.
– А погода?
– Осадков и тумана нет, ветер юго-юго-западный, видимость отличная, барометр – от 1000 до 1003 миллибаров!
Хорошая погода – это плохо! Следите за небом внимательнее! Не хватало ещё напороться на воздушный патруль!
«Есть!» —также лаконично говорит он, вновь поднимая бинокль.
Последовав его примеру, поднимаю бинокль, обшариваю горизонт и время от времени посматриваю за небом: «Хватит мне и сюрприза в начале похода!». Спустя два с небольшим часа руки начали понемногу побаливать, а глаза начали слипаться от постоянного взгляда в морскую даль. В который раз опустив бинокль я опёрся руками о борт, смотрю наш кильватерный след, чтобы дать глазам немного отдохнуть от постоянного смотрения в даль.
«ЭЙ В РУБКЕ! СРОЧНАЯ РАДИОГРАММА!» – кричит кто-то с низу.
Я отрываю взгляд и посмотрев несколько секунд на открытый люк тяжело вздыхаю, ныряю в него, спустившись в ЦП, встречаюсь с Сашей. Тот кивает головой в сторону ОО и ведёт меня за собой.
Просочившись в люк, я встал около радиорубки. Сидевший там «Пианист» протягивает мне лист бумаги, а на его лице некое подобие злорадно-усталой улыбки. Взяв в руки лист бумаги поднимаю его к глазам и чешу отросшую бороду.
«Срочно, всем командирам подводных лодок: В секторе BD 27, обнаружен крупный конвой, не менее 30 судов, с сильным охранением, следующий курсом 88. Объявляю сбор всех ближайших подводных лодок в квадрате BD 29. HMS Tigris».
Мне потребовалась несколько секунд, чтобы понять смысл данной радиограммы, а когда он до меня дошёл, быстро разворачиваюсь и практически влетаю в переборочный люк.
– Штурман!
Да капитан?! – Макс аж вздрогнул от столь резкого моего появления.
– Наше местоположение и курс?
– Наш квадрат – BD 39 идём курсом 215 градусов.
Посмотрев на карту и найдя нужный квадрат киваю сам себе и протягиваю Максу листок радиограммы. Тот быстро пробежался по тексту, взял линейку и транспортир и начал вырисовывать новые линии на карте. Через пару минут он поднял глаза на меня, и ехидно улыбнулся.
– Новый курс 270, максимальный ход и мы будем там через шесть часов!
«Новый курс – 2…7…0; обе машины максимально возможный ход!» – громко сказал я, разворачиваясь к рулевым и подходя к прибору внутренний связи.
«Есть, капитан!» – ответил стоявший у рулевого поста «Арио» и подойдя к машинному телеграфу поднял рукоять до конца в верх. Через минуту он доложил, посмотрев на телеграф: «Обе машины максимальный ход, выдаём 18,5 узлов! Курс – 270 установлен!»
Кивнув ему в ответ и сняв трубку, покрутил рукоятку вызова и включил селекторную связь.
– Внимание всему экипажу! Лодка преследует конвой, обнаруженный английской подводной лодкой: Tigris! В точке встречи будем через шесть часов! Всему экипажу – приготовиться! Конец.