— Не согласие, а обещание подумать.
— Да, разница большая, — согласился дхоу, — но это уже многое. Народ вуоксов тысячи лет и зим живет по данным богами законам, давно многое пора менять, иначе нас сметут инурги. Ты слышал рассказы каргов о бое.
— Да, великий дхоу.
— То-то, таких воинов еще не видели леса севера, и если их станет много, нам места уже не останется.
— Что же делать?
— Взывать к богам, пусть дадут новый хороший закон.
— Но боги молчат и не посылают знамений.
— Чему ты удивляешься, они сами растеряны и не знают, что делать. Одни слухи о новых богах чего стоят, инурги-переселенцы идут с юга на север, с севера на юг, голова кружится. Что, я спрашиваю, делать в таком случае несчастным лесным жителям?
— Что? — переспросил Шашур, будто сам не знал ответа, но не провел старика.
— Сам знаешь, — ехидно ответил Рахар, — стать хомой, сидеть в норке и беречь свои запасы на зиму.
— И плодиться, плодиться, — поддержал шаман.
— Точно в цель, мой друг.
Голова колонны вышла на обширную поляну посреди леса. Именуемая Поляной встреч, она служила местом переговоров и торговли между племенами Зу и Ур. Не раз в прошлом оба племенных вождя проводили здесь встречи для обсуждения спорных вопросов. Вот и сегодня Рагнарок ожидал на ней гостя. Поляна находилась на его территории, и по законам гостеприимства он обязан был достойно встретить соседа. Посреди поляны уже горел костер уважения, к которому он пригласит прибывшего вождя. Рядом стоял обширный шалаш, где они проведут беседу.
Когда носилки Рахара поравнялись с костром, и он уже намерился опуститься на землю, дабы принять вождя Ур с подобающим моменту уважением, но Рагнарок, видя немощь старца, сам поспешил навстречу, ломая официоз церемонии, собственноручно помог спуститься с носилок и занять место у костра. Его действия, наполненные искренностью побуждений и уважением к старшему по годам вуоксу, вызвали бурю одобрения в рядах каргов обоих племен, присутствующих в эту минуту на поляне.
Рахар растерялся:
— Прошу простить мою немощь, великий вождь. Горе подкосило мои ноги.
— Не надо извиняться, уважаемый Рахар, для меня честь услужить такому почтенному вуоксу, как вы.
Вся церемония встречи и приветствия оказалась скомкана, но вожди быстро вышли из положения уже сидя у огня, приветствуя друг друга:
— Привет тебе, великий дхоу народа бога Ур, — начал Рахар.
— И тебе привет, великий дхоу народа бога Зу, — в свою очередь приветствовал Рагнарок, — какая цель привела тебя в наши края и осчастливила народ Ур видеть воплощение мудрости и доблести на нашей скудной земле?
— Скороходы принесли весть, что у Горы Богов собирается нураги, и я поспешил к вам, ведь Гора Богов лежит на твоей земле, великий дхоу Рагнарок, и я счастлив видеть тебя, вождь народа Ур.
После напыщенных тирад, приветствий и восхищений, предназначенных для ушей каргов, вожди удалились в шалаш для личной беседы. Рахар, кряхтя, уселся на циновку, вождь Ур даже в приватной обстановке не оставил почтительного уважения к старику, помогая, чем только мог.
— Не вижу твоего краснорожего колдуна, уважаемый Рагнарок, — заметил вождь племени Зу, — случаем, не в болоте утопил?
Рахар не скрывал неприязни к человеческому шаману Ур.
— Нет, — усмехаясь, отвечал Рагнарок, — но, признаться, желание такое есть.
— Чем вызвано его отсутствие на церемонии? Мой Шашур всегда со мной.
— Твоему шаману позавидует любое племя, но в силе Зардаку нет равных. Отсутствует он по причине инухаев, что прошли здесь пять дней назад.
— Уж не хвост ли отдавили Ядовитой Ящерице?
— Хуже. Днём ранее пленённый инухай бежал у шамана из под носа, прихватив, с собой толику добра. Теперь он без него, как без рук — колдовать нечем. Вот и рыщет по лесу, как голодный волк, а инухая и след простыл — за оградой его ждали свои с верховыми шадатами. Теперь Зардак будет долго пыль нюхать, а след не найдет.
— Хе, хе, хе, — смеялся Рахар, — так и надо этой краснорожей Ящерице. Все-таки скажи, когда ты утопишь его, жду не дождусь.
— Он нам нужен, — ответил Рагнарок.
— Когда надумаешь, пригласи, я помогу.
— В чем?
— Топить.
— Никак не возьму в толк, чем не угодил тебе этот человек. Живет среди нас, помогает, наполовину вуокс стал.
— Злой он человек, зло творит, новых богов призывает, внушает вуоксам дурные мысли, к вражде склоняет, выйти из лесов зовет, жертв человеческих больше требует. Все это очень плохо и не по нашим законам.
— Законы давно менять пора, брат вождь, — убежденно высказался Рагнарок.
— Закон закону рознь, один пора менять, другой менять рано, а третий вообще нельзя, а четвертый вернуть требуется.
— Понимаю, потому, имея силу, оставляю всё как есть.
— Тут я тебя полностью поддерживаю, не время нам из лесов выходить, они хранят нас, защищают. Ты вот хранишь вуоксов, в набеги не пускаешь, я тоже спуску своим не даю, и это правильно.
— Однако твои карги напали на переселенцев.
— И что толку, перебили их инухаи, а отказать совсем не мог. Карги вой подняли, честь их запятнана.
Рагнарок усмехнулся:
— Честь вуоксов! Давно надо избавиться от старых законов матерей и править силой.
— Это вам, молодым, и делать, а я уже стар, не по годам мне изменения, но только запомни, молодой вождь: честь матерей — не пустой звук, и кто марать ее будет, дорого заплатит — боги накажут. Закон гласит: матери перестанут рожать и народ исчезнет. Берегись мести богов.
— Поберегусь, уважаемый Рахар. Ваши слова — бальзам на мою несмышленую душу.
— Прислушивайся к старикам, вождь, их слова — опыт поколений, но не всегда, иногда и на своем настоять нужно. Особенно берегись богов этих новых, о которых говорят инурги. Как их там зовут?
— Асмаил и Асмадей, уважаемый, — Рагнарок усердно слушал брюзжание старика, ни одной мышцей, ни одним словом не выказывая неудовольствия.
Рахар действительно был мудр. Самому ему не пришлось пройти обряд посвящения, и он не прошел обучение вождя, как это водится у вуоксов. Гибель вождя и преемника возвели на престол неподготовленного карга. Но ему льстило, что умудренный опытом старец не гнушается его, не превозносит себя и держится на равных, лишь изредка давая ненавязчивые советы. Ранее они не раз встречались, и всегда Рахар вел себя как равный, но старший.
— И что они говорят, о чем учат? — продолжал старик.
— Говорят, что люди и вуоксы равны и могут жить рядом.
— Ха! — хохотнул Рахар. — А то мы не знаем. Вот уж не новая новость. И, конечно, вуоксы должны слушаться людей и жить по законам, данным их богами, которые они сами и напишут. Не смешите меня.
— Ну, в их словах есть смысл.
— Может быть, может быть, только вуоксам от этого что? Война и кровь?.. И что они хотят?
— Станут призывать к войне.
— В этом они найдут немало сторонников, Хашур и Карранг спят и видят себя в роли победителей инухаев. Им сильно досталось в прошлом году, теперь, не быть не жить, необходимо оправдаться за прошлые потери.
— Возможно, нуроги ограничится небольшим набегом?
— Для этого мы должны сказать свое слово против большой войны. Пусть Шу и Ву идут на юг в степи или на запад в сторону городов. Мы пошлем своих каргов в набег, но на север, где о нас хорошо знают и не улеглась ненависть от прошедших битв, нет.
— Если большинство племен решит поддержать Хашура с его каргами, то мы будем вынуждены подчинится.
— Надеюсь, мы сможем убедить каргов Ра не ввязываться в войну. Три племени против войны — это большая сила, и Шу и Ву придется считаться.
— Это все хорошо, уважаемый Рахар, но ты забываешь о шаманах новых богов. Если будут знамения, каргов не удержать.
— Надо постараться убедить чужих и держать в кулаке своих. Тогда никакие знамения не помогут.
Таким порядком вожди просидели в шалаше до полудня, обсуждая самый широкий круг вопросов, накопившихся с последней встречи. Затем они покинули шалаш и плотно пообедали печеной на костре олениной. Уже во второй половине дня вожди племени Зу и Ур тронулись в дальнейший путь к Горе Богов. Оставалось покрыть относительно небольшое расстояние, даже неся вождя на носилках, завтра днем они будут на месте. Горой богов вуоксы называли одну из вершин Срединных гор, еще сопротивлявшуюся неумолимому времени. В ее основании располагалась обширная пещера, где удобно разместилось капище.