Перед воинской частью стоял хорошо укреплённый блокпост, подъезды к которому преграждали бетонные блоки, выложенные в шахматном порядке. У шлагбаума изнывал от жары боец в бушлате, бронежилете и каске. Сопровождаемые тонким стволом пушки БМП, вкопанной тут же, мы подъехали к бойцу.
— Я надеюсь, вы резких движений делать не будете? — Спросил лейтенант, вышедший из караулки.
— Конечно — конечно, поспешил я его заверить.
— И оружие в машину убери. Мы здесь все нервные. Неровен час, пальнём и фамилию не спросим.
— А с чего нервные-то? Мы, вроде, на заражённых не очень похожи.
— Да зомби-то бог с ним, тут вчера поздно вечером какие-то придурки часть штурмовали. С ружьями, с укоротами полицейскими, на инкассаторских автобусах. Бой был — мама не горюй.
— И как?
— Да вон они все. — Он кивнул в сторону, туда, где метрах в двухстах, экскаватор и бульдозер занимались какими-то земляными работами. — закопают сейчас и вся недолга.
— Сурово. Только мы не по этой части.
— А по какой?
— Гражданских к вам привёз. Вы ещё принимаете?
— Принимаем. Мы там в военном городке, где ДОСы, забор начали строить. Как закончим, туда расселять будем. А пока в казармах…Часа два назад одни тоже приехали. УАЗ-таблетка и вахтовка.
— Так это наши! Они здесь ещё?
— Да. Мимо меня, по крайней мере, не выезжали.
— Ясно. Ну, давай, звони своему начальству. Нам ещё назад ехать.
— А ты не останешься, что ли?
— Нет. У нас база в городе. Там будем пока. А прижмёт — куда ж мы денемся? К вам и приедем. А чего это боец в бушлате? Вроде не по погоде как-то.
— Не захочешь быть укушенным — ещё и не то оденешь. Ну ладно, жди здесь. Сейчас начальству сообщу.
Минут через десять к шлагбауму со стороны ворот части подкатил армейский УАЗ 469, из которого вылез усталый, замотанный майор.
— Вы гражданских привезли?
— Да. Вон, в машинах сидят.
— И как вы из города то вырвались? Там, говорят, полный кошмар.
— А они, товарищ майор, не только вырвались. Они назад собираются.
— Как назад? — Майор посмотрел на нас, как на полных идиотов.
— Да. Поедем. Там мы базу основали. Вот, решили попробовать сами.
— Ну вы даёте.
— Ну что, давайте решать скорее. Люди устали. Слишком много им пережить пришлось.
— Да — да. Конечно. Езжайте за мной.
Следуя за УАЗиком, мы заехали на обширный плац воинской части, проехали к одной из казарм и остановились. Сразу бросилась в глаза наша вахтовка. Припарковав машины в указанном месте, мы все вместе вошли в помещение. Ну, условия не ах, конечно, но, по крайней мере, безопасно. Пространство было разделено на кубрики верёвками с висящими на них простынями. Из-за одной из таких ширм выглянул Игорь и махнул нам рукой. Сашка сразу побежал искать брата.
— Вы размещайтесь по кубрикам. — Сказал майор. — Если чай захотите, вон там, по коридору, бывшая комната отдыха. Там самовар и печенья. А обед скоро. Вам сообщат. В столовую вместе со всеми пойдёте, не заблудитесь.
— Слушай, майор. — Отвёл я его в сторону. — Как бы мне у вас патронами разжиться?
— Ты всерьёз думаешь, что мы будем выдавать боеприпасы гражданскому населению?
— Ну не совсем гражданскому. Мы, можно сказать, ополчение. Вот, пользу приносим. Я этих выживших по всему городу собирал. Половина с Ильича, половина с Текстиля. И, поверь, их эвакуация не была лёгкой прогулкой. Я думаю, что мы ещё не раз будем находить людей в городе. И будет обидно, если из-за экономии патронов я буду бросать их на произвол судьбы.
— Ничего не могу обещать. Я доложу начальнику штаба. Тут уж как он решит. Дай свою волну. — Кивнул он на мою рацию. — Кстати, навороченная рация. Да и оружием серьёзным обзавелись. Где взяли?
— Да тут недалеко колонна ВВешников вся обратилась. Там и насобирали.
— Повезло. Ладно, пойду к начальнику штаба. Если что — вызову по рации.
— Буду ждать.
Майор ушёл, а мы, забрав своих, пошли в комнату отдыха чай пить. Там стояли столы, действительно был электрический самовар, кружки на подносе и тарелки с печеньями. Мы присели за стол, и дочка принесла чай. Странно, скоро расставаться неизвестно на какое время, а говорить, вроде, и не о чём. Молчание затянулось. Внук, немного посидев у меня на коленях, слез и пошёл к матери. Ну да, запашок, конечно, от меня ещё тот. Запах сгоревшего пороха и ружейного масла — ещё тот парфюм. Но, похоже, в ближайшее время другого не предвидится. Тёща начала всхлипывать, вытирая платком заплаканные глаза.