— Ты бы осталась здесь. — Обратилась она к Свете. — Что тебе там делать?
— Нет, мама, я с мужем.
— А как же я здесь одна?
— Бабуля, как же ты одна? А мы? — Вмешалась дочь. — Мы то вас не бросим. Правда, Илья?
— Не бросим, конечно. Вы с моей мамой в одном кубрике поселитесь. А в соседнем мы. — ответил зять, обиженно взглянув на меня. И ему было на что обижаться. Уж как он со мной просился, не хотел у вояк оставаться. Но я отказал. Должен же кто-то присмотреть за родными. Тут на связь вышел майор, сказал, что начальник штаба хочет меня видеть и попросил пройти в штаб. Надеюсь, что это хороший знак. Патроны всё-таки нужны. В штабе меня встретил дежурный и проводил в кабинет.
— Полковник Семёнов, Пётр Алексеевич — протянул мне руку начальник штаба, колоритный мужик лет пятидесяти, ростом, где-то метр шестьдесят пять, и столько же в ширину. Голос, вроде обычный, не бас шаляпинский, а говорит так, что руки по швам вытянуть хочется.
— Майор запаса Фролов. Никита. — ответил я на его рукопожатие.
— Ну, расскажи мне, майор, что там в городе творится?
— Да там кошмар. Полный город заражённых. Появились даже быстрые. Не так уж легко таких завалить.
— А люди?
— А что люди? Стараются объединиться. Я, по крайней мере, две такие общины видел. Одна в супермаркете, на въезде возле тоннеля, другая в банке засела. Сам видел, как охранники там зомбаков отстреливали. Вот только и всякая шушера голову подняла. Нас пару раз обстреливали, а на объездной мы одну банду на ноль помножили.
— Сурово. У нас тоже такие отморозки отметились. А вы где сели?
— А мы на Гагарина, возле Крытого рынка.
— А что к нам не хотите? Ты вон, офицер запаса. Призовём, должность достойную подберём. Нам офицеры нужны.
— Да на вольных хлебах поспокойнее. Свой-то долг Родине я сполна отдал.
— Я так понял, что и в горячих точках тоже.
— Было дело.
— Слышал, ты патроны просил?
— Просил. Нам патроны очень нужны.
— Как ты понимаешь, давать боеприпасы гражданскому населению мы не вправе.
— Так это по мирному времени. А сейчас вроде как особые обстоятельства. Война, можно сказать. А мы, типа, ополчение.
— Ну ладно, обоснуешь мне необходимость, патроны дам. Не убедишь — не обессудь.
— Мы вам гражданских привезли?
— Привезли.
— А знаете, сколько ещё там по квартирам, да домам сидят? Вы в город не суётесь, ВВешники далеко, менты кончились. А мы всё равно там, так и людей вытаскивать будем. Нам Крытый рынок бы зачистить, вот база будет! А там патронов немеряно надо.
— Ну и зачем вам этот рынок?
— Вы-то не резиновые. Да и продукты у вас не бесконечные. А мы часть людей на себя возьмём. Территория-то большая. Сколько людей принять можно. Ну и вам опорный пункт. Вы ведь всё равно когда-нибудь в город сунетесь. А если дружить будем, милости просим.
— Ну, ты и шантажист! Убедил. Сколько патронов нужно?
— Ну, ящика два, хотя бы.
— Ладно. Будут тебе патроны. По коридору направо, четвёртая дверь. Там начальник службы РАВ. Ты к нему иди, а я ему сейчас позвоню.
— Спасибо. Ну, я пошёл.
— Пока. Будешь у нас — заходи. И, кстати, я твои координаты ВВешникам дам. Попрошу помочь, если обращаться будешь.
— Вот за это спасибо, Пётр Алексеевич.
— Ладно тебе, иди.
Начальник штаба расщедрился. Патронов дали аж три ящика, и братья сноровисто закидали их в вахтовку. Прощание было недолгим, и мы, колонной в четыре машины, поехали назад. Урал пустили вперёд, а сами пристроились в кильватер. На объездной, вроде как, заражённых прибавилось. Возле автобуса, где мы гопоту постреляли, отъедались на трупах зомбаки.
— Прямо пикник на обочине. — Пробормотала Света, настороженно баюкая в руках свой укорот.
— Неприятное зрелище. — Отозвался я. — Но всё же лучше, чем если бы мы тут лежали.
— Это точно. Ой! Смотри какая собака!
Вдоль дороги оббегая зомби, сновала огромная кавказская овчарка. Увидев нас, она, буквально, бросилась нам под колёса. Я затормозил, не зная, чего ожидать от такой зверюги. Собака передними лапами уперлась о капот и заглянула в салон. Такого выражения глаз я не то что у собак, у людей не видел. В глазах собаки плескались, боль, отчаяние и надежда. Мы были сражены. Жена перелезла в салон и открыла боковую дверь. Уговаривать никого не пришлось. В салоне моментально стало тесно. Овчарка повозилась, устраиваясь и довольно разлеглась на полу, преданно пожирая глазами Свету.