Как всетаки приятно, когда жара отступает и тебя обдувает прохладный воздух, наполняет легкие не удушливым зноем, а свежестью, от которой ты словно заново родился!
С каждой минутой народ прибывал, и вскоре во дворе почти не осталось места. Бер вертел головой и удивлялся: неужели в клане столько людей? Нет, он, конечно, знал точное количество, однако видеть почти всех одновременно ему не доводилось. Люди постоянно были заняты своими делами, поэтому главе клана такими толпами не попадались.
Темная пелена скрыла последние звезды. Громыхнуло прямо над головой, заставляя особо впечатлительных вжать голову в плечи. И тут же ветер принес первые капли. Они падали все чаще и чаще – на головы, плечи, в подставленные ладони. Бер всмотрелся в ночь. Даже во тьме было видно, как приближается почти черная стена.
– Сейчас точно начнется, – проговорил Бер.
Очередной резкий порыв ветра – и дождь хлынул с небес настоящим потоком. В толпе ктото радостно воскликнул:
– Дождь!!! – и заливисто засмеялся.
Многие разводили руки в стороны, подставляя косым струям лицо, и радостно улыбались. Александр не удержался и тоже поддался всеобщему настроению. Некоторые начали приплясывать в зарождающихся лужах. Особенно старалась детвора. Оно и понятно – какой ребенок упустит такую возможность?
Очарование момента испортила молния. Электрическая дуга ударила в самую высокую точку базы – трубу котельной. Выброс энергии бушующей природы сопровождался громким хлопком. Люди застыли, часто моргая после яркой вспышки.
Бер ринулся к зданию котельной, увидев по пути Сергея Махно, скомандовал:
– За мной!
К спешащему главе клана пристраивались люди, и к зданию Бер подбежал в сопровождении двух десятков мужчин, в основном бойцов. Около котельной уже собралась небольшая толпа – бессемейные, проживавшие в переоборудованных под жилье помещениях. Когда ударила молния, они все находились или внутри, или неподалеку.
– Кто сегодня дежурит на верхотуре? – спросил, тяжело дыша, Александр.
– Михаил, – раздался голос Коновалова.
– Из третьей группы, – добавил вынырнувший откудато Сапрыкин. Он, как исполняющий обязанности инструктора, очень хорошо знал всех бойцов.
Бер напряг память и вспомнил парня лет двадцати, примкнувшего к клану около месяца назад со своей младшей сестрой.
– Свяжитесь с ним, – попросил Бер. Свою рацию он – непростительная оплошность! – оставил в комнате.
Коновалов достал радиостанцию, но в ответ на его вызов из динамика раздалось шипение помех.
Александр дернулся было подниматься по лестнице, но Коновалов остановил его, положив руку на плечо.
– Без тебя есть кому подняться. – Он отдал приказ, и двое крепких бойцов ринулись на самый верх.
Повисло тягостное ожидание. Сплошная пелена дождя, изза которой ничего не было видно, лишь усиливала общую нервозность. Наконец молния высветила силуэты спускающихся.
– Чтото долго они, – раздался чейто взволнованный голос.
Прошло добрых пять минут, прежде чем бойцы оказались на земле. На плече одного безвольно моталось тело дежурного по трубе.
– Живой еще, – предупреждая вопросы, произнес боец и передал Михаила встречающим, а сам отошел в сторону, тяжело дыша.
– Быстро под крышу его, – скомандовал Бер.
Михаила в бессознательном состоянии внесли в помещение котельной.
– Мне нужно больше света, – попросил Александр. – И положите его куданибудь.
Раненого положили на пол у его ног. Бер опустился на колени и с ужасом вгляделся в обожженного молнией парня. Некоторые части тела, в основном грудь и руки, буквально обуглились. Наверное, он держался за ограждение, когда ударил разряд. Оставалось только удивляться, как пострадавший вообще до сих пор жив.
Александр осторожно положил руку Михаилу на плечо, закрыл глаза и попытался определить его общее состояние. Настроившись на соответствующий лад, начал «осмотр». То, что он увидел, заставило его действовать немедленно – энергетическая структура человека разрушалась прямо на глазах. Основные каналы переставали снабжать энергией органы и отключались один за другим, второстепенные вообще представляли собой бесформенные сгустки. Повреждений было столько, что Бер на мгновение растерялся и… приступил к работе. Он начал вливать через себя в тело бойца так необходимую ему жизненную силу, но она большей частью просто вытекала через полученные разрывы. Тогда Бер попытался одновременно с перекачкой энергии восстанавливать повреждения, но этого оказалось недостаточно. В тканях уже начался некроз, и усилий Александра явно не хватало, чтобы помочь организму справиться с такой бедой. Лихорадочный ритм сердца только усугублял ситуацию. Бер удвоил усилия, но тщетно. Раненый пару раз вздохнул, широко раскрыв рот, и его сердце, не выдержав непосильной нагрузки, остановилось.
Бер поднялся с колен. Его начинало колотить – сказывалась слишком большая отдача собственных жизненных сил.
Сквозь толпу, помогая себе локтями, к ним пробилась симпатичная темноволосая девушка. Увидев лежащего, она вскрикнула: «Мишка!», зажала рот руками и медленно, как сомнамбула, стала приближаться к умершему.
– Уведите ее, – прошептал Бер. Не дожидаясь, пока его просьбу исполнят, он развернулся и пошел прочь, стараясь ни на кого не смотреть.
Ему пытались чтото говорить, но он ничего не слышал. Не обращая на людей внимания, Александр поднялся в комнату и без сил рухнул в кресло. Он застыл, обхватил голову руками, мышцы лица будто закаменели. Вода стекала с волос на лоб, перебиралась на щеки, оставляя мокрые дорожки, и Бер сам уже не знал – слезы это или дождевые капли…
Глава 22
Никогда раньше Бер не думал, что дождь может быть таким долгим. Он лишь изредка успокаивался, затихал ненадолго, сменяясь моросью. А затем с новыми силами штурмовал землю. Мало кто решался выйти на улицу, потому что потоки воды в прямом смысле не давали вдохнуть полной грудью – настолько были плотными.
Непогода бушевала вторую неделю, отчего многие были на грани депрессии. И уж точно никто больше не радовался уходу ненавистной жары. Хорошо, успели хоть както подготовиться, и двор сейчас представлял собой грязное месиво, а не огромную лужу по колено. Городу «повезло» меньше – он тонул, захлебываясь водой. Что будет дальше, не хотелось даже думать.
В дверь постучали.
– Можно? – послышался голос Никифорова.
– Заходи, – пригласил Бер.
Дверь распахнулась. В комнату, опережая Вячеслава, проскочила Дана и, виляя хвостом, подошла к хозяину. За ней тянулась цепочка грязных следов. Бер поначалу хотел шикнуть на собаку и прогнать, но увидел в глазах овчарки немой вопрос: «Ты меня жалеть будешь?» Он хмыкнул и почесал Дану за ухом. Рука сразу стала мокрой.
– Ах ты, хитрая псина! Подлизываешься? Ну и как там погодка? Раз мокрая, значит, дождь, как всегда…
– Хорошо, что ты уже встал, – сказал Никифоров.
– Давно уже, – согласился Бер. – А с каких это пор ты спрашиваешь разрешения войти? Обычно чуть ли не ногой открываешь.
– Да ты изменился очень после несчастного случая с Михаилом. То молчишь, будто в рот воды набрал, то рычишь на всех, – ответил Вячеслав. – Может, хватит заниматься самобичеванием?
– Если бы… – начал было Бер, но Никифоров перебил его:
– Знаю, знаю. Слышали уже: «Если бы я занимался совершенствованием своих способностей, то смог бы его спасти»… И кому от твоих моральных угрызений легче? Тебе, мне? Или другим в клане? Девку тебе нужно, – не дождавшись ответа, заключил Никифоров.
Бер недоуменно посмотрел на Вячеслава.
– И не смотри на меня так. Не надо было отпускать Дарью. Девица скрасила бы тебе ночи темные, убрала думы тоскливые. – Последнюю фразу Никифоров произнес нараспев, чем вызвал у Александра улыбку.
– Чего пришелто?
– Проверить, в порядке богатырь али нет, да на трапезу утреннюю сопроводить, – продолжал дурачиться Вячеслав.
Бер уже откровенно рассмеялся. Нехитрые уловки друга сумели поднять ему настроение.
– Пойдем поедим, пока занятия не начались, – согласился он. – Да в порядке я. Это дождь на нервы действует. Дана, вперед! А то вся твоя еда Пушку достанется.