— Ну что ж, — сказала она, — простите, что злоупотребила вашим гостеприимством Ваше Величество. Мне пора.
И она пошла прочь по булыжному двору, лёгкая и неестественно прямая.
— Дур-ра, — прошептала она, яростно кусая губы. Затем остановилась, развернулась резко — у императора, смотревшего на Мерседес взглядом изумленно-встревоженным, неровно стукнуло сердце; и крикнула пронзительно:
— Седлай! Мы уходим!
И двор монастыря начал наполнятся Черными рыцарями, так словно всё это время они только и делали, что ждали этой команды.
Впрочем, возможно, так оно и было.
Реки в Алхиндэ Бэхаа неторопливы. Правда, они не очень широки с точки зрения континентального жителя, но хрэннберийцев они вполне устраивают. Отчасти от того, что реки эти и в самом деле по-своему живописны, но в основном оттого, что узкоглазым жителям Алхиндэ Бэхаа просто не с чем сравнивать. Так сказать, за неимением гербовой пишем на простой.
Хромоя Сома же сотоварищи, точнее сотоварки, река, по которой они в данный момент плыли, удовлетворяла полностью, поскольку с каждой минутой приближала их к цели, при этом с комфортом большим, чем в конном путешествии. Бэйб, Бойб и Буйб этот восторг не разделяли. Их в речном путешествии раздражало многое, если не всё. Так, к примеру, их раздражала ограниченность пространства, на котором можно было бы гулять, раздражала необходимость есть только то, что дают, раздражала вода вокруг, к которой с поры морского путешествия они относились с известной долей недоверия.
Теперь пора рассказать о том, какое средство используют наши герои в своём путешествии и как они на этом средстве оказались. Здесь авторы сталкиваются с определённым затруднением, поскольку прекрасно осознают, что для лодки описываемое плавсредство (примерно пятнадцать шагов в длину), пожалуй, великовато. В то же время кораблём назвать это сооружение то же не совсем правомерно. Для простоты давайте назовём это плавсредство большой плоскодонкой.
Проверьте себя.
Большая плоскодонка. Встала ли при этих словах перед вашим взором нескладная посудина с невысокими бортами и плоским дном, по бортам которой с крепкими шестами в руках стоят крепкие и смуглые узкоглазые люди?
Если встала, то всё в порядке, и мы можем продолжать дальше.
На посудине же сей наши герои оказались очень просто.
Когда закончился финальный поединок борцовского турнира Праздника летнего солнцестояния, стало ясно, что это совсем не то, чего ждали люди.
Над ставкой воцарилась атмосфера какого-то бессвязного уныния. Каждый северянин испытывал не совсем ясное желание — что-то вроде неловкости пополам с неудовлетворением. Одним словом, всем хотелось, чтобы всё побыстрее закончилось. Особенно этого хотел Буд Бор, укрывавшийся в одной из юрт своего рода и переживавший поражение так, как не переживал ещё ни разу. Следует отметить для истории, что все следующие турниры Праздников Солнцестояния он выигрывал в течение семнадцати лет подряд как в родном Северном, так и в Южном уделе, а также на Всеалхиндских играх, которые проводятся раз в четыре года, и ушёл с борцовской травы непобеждённый, в самом зените славы и величия — так закалило его это досадное со всех сторон поражение, правда, сам Буд Бор ещё об этом не знал. Но вернёмся в ставку.
Оркестр как-то без энтузиазма сыграл мелодию, которая при других обстоятельствах вполне могла бы показаться торжественной. Под эти душераздирающие звуки Урагана Ортаска подвели к хану Северного удела. Звали его, кстати сказать, Хабарэ-ноён.
Хабарэ-ноён оглядел победителя и тяжко вздохнул.
"Желание победителя — закон", — с кислой миной сказал Хабаре-ноён. Здесь, наверное, нужно дать небольшое пояснение — читатель уже знаком с этим человеком. В предыдущих главах он фигурировал как представительный мужчина, а также — главный судья соревнований. Аманда и Белинда при этих словах встрепенулись, и даже попытались предстать под светлы очи Хабарэ-ноёна, но по причине отдалённости ничего сделать не успели. А маг, памятуя о том, что дело прежде всего, высказал пожелание двинуться в путь. И пожелание это было исполнено с поспешностью почти неприличной. Возможно, вид победителя турнира борцов был традиционно северянам неприятен, возможно, здесь кроется какая-то тайна иного рода, или же обычная зависть к тому, кто добился успеха слишком легко, но ранним утром дня следующего экспедиция южан была погружена на большую плоскодонку и покинула ставку северян, а конный состав с частью людей отправили к Алчатаю сухопутным путём.