— О боги, — сказал сэр Морт, увидев, что по коридору к его людям стремительно приближаются три нехорошо знакомых ему четвероногих силуэта.
— Вот, — сказал Хромой Сом. — Эти двери ведут в холл зала заседаний.
На этих словах двери открылись, и из них вышло два десятка гвардейцев.
— Ага, — сказал Претендент, оглядывая своих людей. Было их, в общем-то, немного. Полтора десятка. То есть шансы на успех имелись. Но в тот же миг расстановка сил изменилась.
В коридоре появились люди, коих вёл лейтенант Пикока Ласка. В них с трудом можно было узнать обычно щеголеватых билгейтцких военных, настолько они были злы и потрёпанны. Но они изменили соотношение сил на один к восьми в пользу Билгейтца.
— Этот амулет вас защитит, — сказал Ниса Намлок и положил небольшой невзрачный камешек на пол. — Будьте не далее как в трёх шагах от него, и с вами ничего не случится.
Маги в чёрных плащах слитно кивнули и расположились вокруг камешка правильным треугольником.
— Вы арестованы, — сказал капитан Симке.
— Ха, — невесело ухмыльнулся Претендент. — Где-то я это уже слышал.
— Погодите, — ошеломлённо сказал лейтенант Пикок Ласка. — Это же Атутин Стразовый!
— Совершенно верно, — подтвердил Хромой Сом, с интересом глядя на лейтенанта.
Вдумчивый читатель по одному только имени уже, наверное, сообразил, что Пикок Ласка был пемолюжцем. Ещё более вдумчивый читатель уже, наверное, догадался, что более того — Пикок Ласка был люксенгардтец! Такое, вообще говоря, в Билгейтце было не в редкость. Вентана была весьма космополитичной державой, поскольку адептов своих клан вербовал повсюду, докуда дотягивался. Многие из обосновавшихся в Билгейтце не отказывали в участии своим родственникам, приезжавшим в самый богатый горд Возлеморья в поисках лучшей доли. Поэтому в Билгейтце можно было встретить и ортаскцев, и южных варваров, и даже поморов, не говоря уж о выходцах из соседних земель. Так что ничего удивительного в том, что лейтенантом Второго пехотного стал люксенгардец, не было. Другое дело, что кровь иногда даёт о себе знать в самый неподходящий момент.
Впрочем, мы отвлеклись.
— Ваше Величество! — взволнованно сказал Пикок Ласка и пал на колено.
Солдаты его роты переглянулись. Лейтенанта они уважали. И прозвищем своим — "Ласковая рота", гордились.
— Вы арестованы! — повторил капитан Симке, но уже без прежней уверенности в голосе.
Пикок Ласка медленно встал с колена.
— Ничего подобного! — сказал он. — Ваше Величество, не бойтесь.
Капитан Симке нервно огляделся.
— Билгейтц! — выкрикнул он неожиданно. — Ко мне, Билгейтц!
Среди билгейтцев произошло разделение. Часть из них, в основном те, что были не из роты Ласки, присоединилась к Симке.
Теперь соотношение сил стало один к двум не в пользу Претендента.
Стразовый медлил. Свою жизнью он был рискнуть готов, но здесь шла речь не только о его жизни. И тут слово взял Пикок Ласка.
— Я не понимаю, сударь, — сказал он яростно, — почему один из королей державы, которая есть союзник Вентаны, не может пройти в зал заседаний Совета Пятнадцати.
И поднял меч.
— Я не могу вас всех пропустить, — сказал Симке.
И тоже поднял меч. За ним следом вся его партия изготовилась к бою.
— Так пропустите его одного! — крикнул Пикок и шагнул вперёд, не зная, что выкриком этим он попал неожиданно для себя прямо в десятку.
— Хорошо, — сказал Симке, и Пикок от неожиданности остановился. — Одного его я могу пропустить.
Стало тихо. Несколько десятков людей ждали, что скажет Претендент, ибо от его слов зависело, что им сейчас предстояло сделать — начать убивать друг друга или же заняться чем-то другим.
Претендент оглянулся и за спиной своей увидел безмятежного Бухэ Барилдана. Здоровяк стоял, готовый по первому его слову биться с кем угодно.
Только скажи, и они пойдут на смерть.
В общем, тут не о чем было думать.
— Я пойду один, — сказал Атутин Стразовый и шагнул вперёд.
Зал заседаний Совета Пятнадцати выглядит весьма аскетично. Места для членов Совета и приглашённых лиц, расположенные амфитеатром вокруг круглой площадки диаметром в десять шагов Клементия Блямца, бывшего в период строительства Резиденции магистром клана. Места для Президиума. Трибуна для выступающего.
Всё.
Казалось бы — ничего особенного. Если не учитывать то, что всё это — и пол, и потолок, и стены, и скамьи, и трибуна были исполнены из чёрного мрамора.