Хромой Сом покосился на своего спутника. Юный Спиллейн был бледен, играл желваками, но в целом, держался превосходно. Значительный численный перевес со стороны оппонента весьма способствует проявлению таких достойных человеческих качеств как скромность, сдержанность, воспитанность.
Из пакгауза вышел начальник заставы, рослый мужчина лет сорока двух с половиной. Гвардейцы подтянулись и перестали смеяться. Начальник заставы с видом суровым и значительным молча приблизился к шлагбауму, небрежно глянул на мага и уставился вдаль. Хромой Сом тихонечко кашлянул и вынул из кармана несколько монет. Начальник заставы меланхолично выбрал из подставленной ладони пару монет. Затем он подумал о чём-то несколько мгновений, достал из кармана медальон с изображением жены и детей, посмотрел на него, вздохнул, взял ещё парочку монет, опустил всю сумму в один карман, затем вынул из другого кармана печать, и не глядя, ткнул ею в подставленную Хромой Сомом бумагу. Затем он перевел взгляд на ученика лекаря, и глаза его слегка расширились от изумления.
— Ну надо же, — сказал он словно сам себе. И отмочил такую штуку: приосанился, вынул из третьего кармана часы и…
Схватка была недолгой. Через минуту маг и вторично побитый за последние полчаса ученик лекаря лежали на пыльной земле, связанные. Микки Спиллейн легко мог бы избежать побоев, но совершил тактическую ошибку, оказав яростное сопротивление. Начальник заставы внимательно посмотрел на часы с надписью "XX лет в Вооруженных силах Ортаска" и солидно сказал:
— Пятьдесят две секунды… ну что ж, капрал, очень даже неплохо. Можете развязать их. Господа, выношу вам благодарность за ваше посильное участие в плановых учениях по задержанию злоумышленников.
Невысокий и плотный капрал кивнул сдержанно, как и подобает принимать похвалу, щёлкнул пальцами, и два гвардейца быстро и ловко развязали мага и юношу, усердно валяя их в пыли с боку на бок. Ученик лекаря встал, поиграл желваками, сжал кулаки и, набычившись, пошёл на начальника заставы.
Когда речь заходит о Северном Ортаске, существует риск возникновения различного рода недоразумений. Некоторые из читателей, плохо знакомых с географией Возлеморья, утверждают, что Северный Ортаск это область, граничащая с Южными землями Вентаны, и населенная ортасками. Другие читатели, тоже, впрочем, из числа не очень вежественных в географии Возлеморья утверждают, что Северный Ортаск — это город. Как ни странно, правы и те, и другие. Весь перец заключается в том, что Северный Ортаск есть столица одноимённой области. Этим он принципиально отличается от Южного Ортаска, столицей которого является славный город Югортаск, что даёт южанам время от времени утверждать в приватных беседах, что у северян нет ни ума, ни фантазии.
Исходя из вышесказанного вдумчивый читатель легко сообразит, что наши путники, двигаясь по Северному Ортаску, потихоньку пришли в Северный Ортаск. Северный Ортаск, как и всякая провинциальная столица, был в некотором роде весьма примечательным городом. В частности, в нём имелся яркий образчик традиционной ортасской архитектуры в лице Дворца Наместника, довольно интересные памятники, в основном, патриотического характера, и симпатичные девушки. Последнее обстоятельство традиционно относилось путешественниками к разряду особо важных.
Уже смеркалось, когда на центральной площади Северного Ортаска, носившей название Площади Хороших Советов, показались наши усталые герои. Площадь была не очень большая, но зато в центре её стоял памятник покровителям Ортаска — богине плодородия Нитрате и богу нелогичной победы Бахусу в виде мужчины и женщины, взявшихся за руки в едином порыве. Возле памятника стоял навес, под которым бойко торговали пивом и сосисками. Туда-то и направились маг и ученик лекаря. При их приближении разговоры, как водится, смолкли, и под навесом воцарилась тишина. Все с любопытством разглядывали мага и ученика лекаря. Особенно ученика лекаря. Посмотреть и в самом деле было на что. Пыль, всклокоченные волосы, синяки, дыры в самых неожиданных местах, и прочие свидетельства высокой квалификации стражников Ортаска являли собой зрелище, приятное праздному глазу. Особенно внимательно смотрели на юношу две миловидные девушки лет двадцати, судя по виду — студентки филологического факультета Билгейтцкого университета, сидевшие за столиком с краю. Ученик лекаря покраснел, приосанился и с небрежным видом перебросил топор с руки на руку, при этом чуть не выронил его; от этого он смутился, нервно переступил и попытался плотнее закутаться в остатки гномьего плаща. Девушки захихикали и быстренько начали что-то обсуждать, поглядывая на юношу.