— Так меня называет Крысякис. Я предпочитаю «Джейн».
— Да, кстати, что там у вас? — с любопытством спросил Хебог. — Вы разве больше не встречаетесь?
Призвав на помощь всю свою выдержку, Джейн сказала:
— Я и Крысякис никогда не встречались — ни в каком виде, форме или смысле. Когда-то мы были друзьями, но больше таковыми не являемся. Если будет угодно Госпоже, мы больше никогда не станем друзьями ни с какой стороны ни в одном из возможных вариантов обозримого будущего.
— Точно, он же сам говорил, что вы поцапались.
Прежде чем Джейн успела сформулировать нужный ответ, вмешалась Саломея:
— Слушай, ты видела в последнее время Рысака-Вонючку? У них теперь три с половиной глаза на двоих. В среднем глазу две радужки, одна каряя, а другая голубая. Круто.
Они поболтали еще немного, затем Джейн сказала:
— Я ищу что-нибудь для Гвен. Она в глубоком дауне, и я подумала, что подарок поможет.
— Типа свитера? — подсказал Хебог.
Саломея ткнула его под ребро.
— Нет, что-то особенное. Типа ювелирного украшения. Гвен любит драгоценности.
— Холода приближаются. Свитер лучше.
— Попробуй в «Доме Оберона», — посоветовала Саломея. — Если ищешь что-то действительно красивое. — Она быстро глянула на свое пустое запястье. — Ой, времени-то уже! Нам пора.
Войти запросто в «Дом Оберона» в нынешнем наряде Джейн не могла. Сначала требовалось украсть приличного вида блузку. В итоге она остановилась на жатом шелке персикового оттенка. Будь на Джейн туфли, пожалуй, сгодились бы и брюки, но, поскольку на ней были сильно ношенные кроссовки — а стащить туфли точно своего размера практически невозможно, — девочка решила вместо этого своровать дорогие джинсы. Еще понадобятся сумочка, косметика и шарфик на шею, последний — удовольствие не из дешевых даже с учетом вложенного в него труда. Дешевая бижутерия и шпионские очки должны были довершить образ. Один взгляд на развалюхи-кроссовки и пластиковые побрякушки в сочетании с одеждой от модных дизайнеров — и даже самый проницательный торговец решит, что перед ним эльфийская соплячка.
На все про все ушло три дня по субъективному времени. Периодически Джейн приходилось ложиться на дно, чтобы не раздражать охранников. И воровать еду. Ведомо одной лишь Богине, сколько походов в общественные туалеты понадобилось, чтобы довершить превращение.
Зато результат был налицо. Когда она ступила в «ДО», оренд едва ногу не подвернул, стремясь подскочить к ней раньше других приказчиков. Они обсудили, что бы Джейн предпочла, после чего ее подвели к третьей по роскошности витрине из всех имеющихся в магазине. Оренд отпер стеклянную крышку и откинул ее, чтобы клиентка могла поближе рассмотреть содержимое.
Джейн скучающим пальцем пробежалась по ряду брошей, и на одной ее палец остановился.
С первого взгляда брошь напоминала серебряный полумесяц, луну в какой-то из своих четвертей, поверхность которой на свету казалась изрытой кратерами, но, если на нее падала тень, превращалась в анодированную печатную плату. При ближайшем рассмотрении микросхема оказывалась замысловато вытравленным и заштрихованным лабиринтом, в сердце которого скользил крошечный, чистый как слеза изумруд. Джейн коснулась его единственным своим необгрызенным ногтем и смотрела, как он катится по сложной траектории в извивающейся черноте.
— Гвен бы понравилось, — прошептала она.
Приказчик сказал цену.
— Нет, — с досадой вздохнула Джейн. — Только не на этой неделе. Мама с ума сойдет. — Оренд начал закрывать крышку витрины, когда Джейн отвернулась и спросила: — Как насчет того черного кораллового гарнитура, с цепочкой? Он не подешевле?
Клерк поднял глаза, чтобы проследить, куда указывает ее палец, и в этот момент Джейн протянула руку за спину и стащила брошь. Опускающаяся крышка мазнула по костяшкам, словно мотылек крылышком ударил, и вот она уже прячет добычу сзади под джинсы.
— Существенно дешевле.
— Тогда не думаю, что он меня заинтересует.
Джейн позволила оренду показать ей еще две витрины, а затем, вежливо и словно заставляя себя, покинула магазин.
У святого источника она бросила монетку на счастье и хорошенько осмотрелась, чтобы убедиться, что никто за ней не подглядывает. Затем вынула брошку.
На ее руке сомкнулись чьи-то пальцы, так сильно вдавив брошь в ладонь, что булавка вонзилась в мякоть.
— Поймал!
Это был Соломчик.
— Ой! — Джейн выдернула руку и пососала место укола. — Ты, задница, у меня кровь идет!
— Не сработает. — Он уставился на нее своими выпученными глазами. — Мы уже в курсе насчет твоих воровских штучек. Хрюк говорил, что мы будем следить. И мы следили.