Раздел III. HOMO SAPIENS В СТОЛПЕ ИСТИНЫ
1. Чело-век на голове — оттуда-сюда в познании
Встречается и такое, что будто бы «… в основе явлений лежит мир запредельных идей — сущностей». У Платона по С.Н. Булгакову.
Как это может — «в основе лежать»? И такие «обороты» встречаются часто не только у Булгакова С.Н.
А не значат ли сии некорректные выражения просто нерефлексированные соображения, что время течет оттуда-сюда через «каркас» или «сито» трансцендентно-имманентных сущностей, сливаясь и образуя истоки — основания вещей — в мире сем? И вообще сей мир структуирован, имея основания оттуда-сюда? В своей промежуточности он может быть подразумеваем оттуда-сюда как бы отсюда-туда? Или наоборот: в отсюда-туда как необходимость оттуда-сюда?
Но в любом случае — вертикаль времени из вечности. И в этом-то наверное и должен быть заключен постмодернизм как постструктурализм?
К тому же мир сей преходящ не во времени, а в пространстве. То есть, он сквозит через пространство во временении и отсюда-туда как оттуда-сюда.
До сих пор это улавливалось разрозненно в «идеях», «образах», «вере», теперь же философия, искусство и религия потянулись друг к другу, потому что наступают не новые времена, а время вообще как таковое (мировая временоость или время мира). Время мира и мир из времени? Вместо мира во времени, ограниченного в пространстве, наступает мир в пространстве, определяемый из времени?
В общем, «то что наверху, то и внизу, а то что внизу то и наверху» (А. Белый). То что наверху — время, то что внизу — пространство. Но при этом то, что наверху преимуществует (здесь) неявно как подпираемое (отпираемое) оттуда. Время структурирует пространство отсюда-туда, квантифицируясь и конденсируя оттуда-сюда. Основания мира, кажется, замещают низины небытия, но представимы (в смысле вообразимы), не здесь, а в запредельности. Да собственно небытие не заполняется, а выдерживается из «запредельных сущностей». Мир держится на ничто в основаниях. А посему все сущее долженствует.
Да, но тут сдается, лязгают и ножницы онтологии — гносеологии, то что есть в мире отражается и выразимо в обратном порядке не для мира, а для человека самого. Онтология для человека возможна и доступна только гносеологически. Ему приходится становиться на голову, чтобы понять мир, в котором он находится, а не мир, который в нем пребывает или мир, с которым он встречается в представлении.
Возможно, вслед за «инопланетными пришельцами» и человек должен приходить в этот мир? Но в отличие от них он уже не приходит, а упирается в познании «носом в эту грешную землю» и застает себя в положении «ногами вверх и головой вниз»!
И когда какой-нибудь Платон говорит об «идеях» как «запредельных сущностях явлений», то в нем говорит не нормальный «индивид — Платон» как стоящий на двух ногах в этом мире Homo sapiens, а неформальный, отрешенный оттуда-сюда чело-век, который взывает к миру сему и ближних в нем, подобных себе к миру горнему и бесподобному, держащемуся на должном и возможно присутствующем здесь межиндивидном небытии и в отсутствующем здесь бытии подлинном как сущем.
Мир не стоит на голове. Человеку надо стоять на голове, чтобы понять это. Но этому и препятствует антропоцентризм…
Оттуда-сюда как время течется в познании, но не в дискурсивно-рассудочном или мысленно-логическом, а в саморазоблачении человека. И оно же исчерпывается, пропадает в ничто, с которым человек встречается в самопознании, обнаруживает в себе из мира!
В одиночестве ли, двойничестве ли, многоликости — все равно, хотя и по разному. Главное — в себе! Стоять на голове — это и значит исчерпывать время из вечности в ничто. Жизнь, конечно, не сводится к познанию, но само познание (уже) сводится к ничто. Оно хронично в своей эсхатологической конечности в истине-процессе, который то и дело упирается в пределы сего мира в необходимости опытных, экспериментальных аргументаций, да и вообще обоснований, доказательств. Познание невидимо уперто в корнях самопознания. Да и растет. Только упираясь таким образом.
Но жизнь не сводится к познанию — не только поперек его в обыденности, что само собой разумеется и над чем мы голову не морочим, а — в смысле жизни.
Познание есть собственно следование (во) времени к пространству. А потому оно и упирается в тупики небытия. Но тут-то и обнаруживаются в предельных ситуациях иные миры из мира сего. Что они есть! Выражаясь «диалектически» (что наверное будет уместно как раз при таких случаях-событиях), происходит поворот — наоборот от «тотальности—индивидуальности» к «индивидуальности—тотальности» (от едино-многого к много-единому)… А в общем так, что если в исчерпывании времени дело шло от бытия к небытию, то теперь — от небытия к бытию.