Притом, что про-странство это заступается предметно как сообщающееся в между-субъектности так и сообщаемое из нее.
И что же так все и безобидно обстоит со временем и пространством!? А где же отчуждение в мире сем, куда впадает время? Или в нем пространство и спасается? Если оно (само) не пропадает, а имеет место?
А что, если в означенном «уме, которому недоступно время» человечество уже отчуждено от вселенной? Хотя бы оно милостиво осенялось оттуда временем? Но оно ведь все вокруг да около ума как бы проливается? А в уме человек лишь упирается в себе и для себя?
Так что, получается самоотчуждение человечества как прежде всего в homo sapiens? Если его вообще представлять во вселенной?
Отчуждение между людьми идет кажется к концу вместе с наступлением «ума вещей», его глобализацией и даже сверхглобализацией до «ноосферы» и надолго ли это протянется для человечества? К тому же саму эту «ноосферу» мы оцениваем положительно и только лишь, безо всяких экивоков? Но она ведь из фигурального образа должна быть и буквально понята как сфера рациональности. И что человечество надев на себя (мировой) «колпак рациональности», образумится?
… Да, вроде бы с умом так дело и обстоит во времени. Но ведь сказано было, что «время втекает (как бы) по древу познания» оттуда-сюда? Вплоть до разума? С тем, чтобы в нем мир постигался как бытие из небытия? А тут теперь вдруг обнажается «столп истины», по которому время «промазывает» оттуда-сюда?!
… Но ведь ум и сам избегает времени и осуществляется вопреки ему. И в этом его необходимость в мире сем. Оттудошней необходимости он представляется из необходимости отсюда?
Время уму вообще не нужно. Но из равнодушия к нему как собственного безразличия, «доходящего» до персонального безличия, стихийно образуется субстанциальный «перст судьбы». И в судьбоностности ума и проявляется обратная необходимость отсюда-туда. Это и есть трагедия, которая «рождается из духа музыки» (Ницше).
И на место творческого гения в инсайте становится уже злой на себя гений откровения, чтобы вместо свободы из необходимости выставится необходимостью из свободы.
Поэтому попутно или походя он и должен, вынужден отдавать душу дьяволу вовсе без ее обретения.
Но необходимость отсюда-туда во зле на себя, тотализованного на все и вся вкруг себя, распространенного на ближних и дальних реализуется не в собственном самоотвержении, а в самопожертвовании как субъекта через субстанциальность. Необходимость себя требует жертв от других. Она и реализуется в жертвоприношениях других.
Тут, однако есть различие, притом существенное, между «свободой как необходимостью» и «необходимостью из свободы», а также «необходимостью себя». Свобода из необходимости есть душа, а необходимость из свободы ее же творческое биение. В первой душа налично-бытийна, во второй она долженствует. А в целом это «нормальное» состояние человека в сем мире. Но вот «необходимость себя» — это уже глупость и (неумолимая) тупость судьбы, где свобода предлагается как сама необходимость, а поэтому она и сокрушительна, негативна.
… Но что-то все это кажется еще требует додумывания? А дело в том, что в хроно-топосе человека ум уперт топически и вообще выпирает из времени в пространстве. Да, в нем просматривается обратная необходимость, но что-то он вроде «пениса» не достает до небес, да и нужно ли ему вообще таковое «трансцендирование»? Если к тому же ум измеряется в глубину, а не в высоту?
Может просто душа хронична, а ум топичен. Притом, что в душе оттуда-сюда достается, а в уме отсюда-туда лишь выпирается (не достается)!
Да, но ум упирается не в небесную высоту, а в кругу сего мира? Потому об «уме вещей» вообще и можно говорить. Если истина посредине, то ум пребывает в срединном мире. Им и измеряется сей мир (как окружающий человека) вдоль и поперек. Не сказать, что он «умный мир», но допустимо что он умопостигаем.
Но в этом внутреннем мире мы провалены. А поэтому «внутренний» ли он вообще? Да, но кажется таковым из возвышенных утопий в эмпирии окружающего мира. Не только в архитектуре зданий, но вообще в архитектонике всего, что бросается в глаза в первую очередь и достает до дна души. Что там голову морочить «звездным небом»?! Это вертикаль властных структур и идолы богатства…
Мы провалены именно в том, в чем возвышены?! И это со-стояние проваленности-возвышенности называется «внутренним миром». И наоборот, чем выше ум в утопиях, тем глубже провал в душах.
Но тут же, ум субстанциален, душа субъектна. Поэтому же в уме человечество духовно опустошается, в душах субъективно искривляется, извращается, вырождается.