Так что смыслы вещей становятся все микроскопичнее. А что если таким образом, хотим ли мы или не хотим, происходит возвращение цивилизации к природе? Т.е. культура теперь оборачивается самой природой? Т.е. хаосом или точнее хаосмосом. Отсюда многовекторность: вниз-вширь-вверх. Порядок из хаоса! «Предустановленная гармония» (Лейбниц)! Фрактальность!
Гомеомерность! По квантовой физике в мире присутствует нечто, схожее с сознанием.
И может даже смыслы вещей впервые только и начинают открываться? Т.е. они не открываются со стороны какого-то наблюдателя. Если человек на это претендует, то они-то предстают «вещами-в-себе» (Кант). Да и человек теряет себя в активизме познания, преобразования, подчинения и т.д. Смысл только тогда и есть с-мысл, когда он не раскрывается из какого-то немотичного, нейтрального состояния, а открыт всегда.
Так что время, стиснутое в пространстве, высвобождается из этих тисков, и оно должно истекать из пространства: как свободы — из равенства, смыслы — из бессмыслицы, истины — из заблуждения, красоты — из безличия и т.д.
Но при этом вся штука в том, что со-временность — это и не просто «капкан», в котором испытывает муки ныне настоящее, зажатое в створках прошлого и будущего. Соответственно здесь и нет ни того, ни другого. Т.е. они все одно и то же — элементы какого-то цивилизационного механизма. Точнее даже работающей уже «машины времени».
Конечно, в трехмерности присутствует время. Теория относительности работает. Но время как горючее топливо в машине с двигателем внутреннего сгорания. А, впрочем, какая разница: «время как деньги» в экономической системе-машине.
Со-временность это не конец времени все-таки, а тупиковость пространства в его трехмерности, где одномерность времени «работает». Но может в этом и заключается беременность модерна как со-временности, чреватая пост-модернистскими родами? Чего? Кого?
Долго ли протянутся роды? Надо отсчитывать от того момента, когда время сжалось в своей одномерности до мгновенности, до точечной сперматозоидности или яйцеклеточности. И хотя нынче все превратилось в повальную сексуальность вплоть до однополых браков, надежды еще теплятся. Может это до сих пор приключения любви были? И из мрака заблуждений (блуда) появится свет? Как из черной дыры в космосе произошел взрыв?
Но во всем этом не разобраться с точки зрения линейности истории, где «современности» приходят и уходят. Современность становится, зреет, осваивается и наступает «точка бифуркации», следует взрыв, эпоха кончилась. Затем иная со-временность и т.д. Все это классифицировано, хотя и по-разному в исторических раскладках.
Но вот, что теперь-то с точки зрения или точек зрения постмодерна? Ранее один модерн, какой бы он не был, но он был современностью для его представителей, неважно для всех, многих или немногих, и сменялся другим модерном. А что теперь, модерн в постмодерне должен быть исчерпан? И что-то тут произошло с современностью? Постмодерн возможен, а современность немыслима, безосновна, тупикова? Наступил конец вообще времени, включая все концы-посты: бога, культуры, истории, да и самого человека. Т.е. все концы обрублены. Апокалипсис наступил?
И что же толковать постмодерн по-марксистски как «начало подлинной человеческой истории», а все до этого лишь «предыстория»? Он требует для своего раскрытия другого «методологического ключа», чтобы состоялось его «метафизическое» открытие как нового света во всем тупиковом мире. Причем тупиков становится все больше, вплоть до каждой человеческой особи. Массовая культура. Омассовленный человек. Глобализация...
И все это имеет место в нынешней со-временности. Но не как ее особенность в отличие от прежних времен. Тут многое еще нами, современниками не учтено, и если это вообще возможно, то учитывается лишь в какой-то степени, приблизительно. Теоретизируя, современность можно тронуть, но не исчерпать. Наоборот, это исследование изнутри ведет к ее апологии, оказывается заложничеством напрасным перед возможным будущим, весьма проблематичным из современности. Потому что современность, кроме всего, а может и прежде всего, а потом все остальное в ней, дополнительностно, «почвенно-террористична»!? Как слипающееся человечество в глобализации?
Нынешняя современность даже не современность, потому что в ней нет времени для место-имения современников. Современность всегда отмечалась, помечалась, символизировалась современниками, причем преимущественно в позитивно-ценностном плане. Хотя были и другие «деятели», о которых язык не поворачивается сказать, что они были с кем-то современниками. Потому что зло торжествовало «в гордом одиночестве» злодея, тирана над другими. «Государство это я!» А может теперь это-то не демонстративно, не наглядно, но эмпирически бессознательно для нас с вами правит как массами? Мировое правительство, Масоны? Еще Б. Брехт сетовал, что «раньше его мучила мысль, что кто-то нами правит неразумно. А теперь то, что вообще никто нами не занимается»!