Технически развитие идет не от простого к сложному, а от родового — единого ко сложенно-сочтенному. Собственно, от единого ко многому, от человека к индивидам.
… Да, но такое упрощение идет и от бога к тварям им создаваемым, и от времени оттуда-сюда в отсюда-туда, в распылении к пространству? Так что, обратно вполне укладывается как в представлении из многого в едином?
… Из предустановленной гармонии многообразие монад вывести можно, но оно в ней обратно уже не укладывается из прямой противоположности, потому что кроме пространства при этом есть и время, в котором монады рассеиваются (в деклинации). И не в прямом (порозненном) возвращении, а через обращение монад друг к другу они предстают в самодостаточности из того, что они произошли.
Отдельное представляется общим, будучи в памяти о своем происхождении. Сложное во времени упрощенно в пространстве. Но все же неравно. Время вообще пространно, но в том же оно в себе не укладывается. Это не тривиальная неповторимость, а пространственная необходимость времени, как бы даже его пространственная обреченность. Время в пространстве всемерно теряется, а пространство дольно входит во время.
В пространстве времени уже нет, а во времени пространство всегда есть. Потому что оно оконечено и повторимо (сравнимо, дублируемо, экземплярно) и даже трансцендентально, а потому и представительно.
Да, но (при этом) пространство и есть в конце-концов сфера свобод. Не тут же, а в конечном счете, в «моем» отношении ко времени из вечности пространство и есть свобода человека.
А потому свобода и непредставима как обретаемое в пространстве время. Она не представима, а испытываема как воля и улавливаема душой, в которой и внимается время.
… Исторически, межпоколенно прошлое (принимается) понимается, а последующее (от себя) отвращает эсхатологически вплоть до ничто. Прошлое не умещается в будущее, а вовсе не превышается в нем. Прошлое постигается субъект-субстанциально, а будущее разваливается субстанциально в субъектности. Вообще история понимается, оттого она и занимательна, а логика рассудочна, потому и легко рассыпается.
… (В ночь на 15.05.2020. Сон об «идеальном» по Э. Ильенкову. Пытаюсь его донести до других на обсуждении, в понимании своем, ссылаясь на свою статью. Накануне — мысль о том, что «самостояние человека» и вообще «время оттуда-сюда» должно сообщать определенность сему миру. Хотя обязательно ли, чтобы была определенность оттуда-сюда в отсюда-туда? Т.е. это была мысль с сомнением?
А Ильенков Э. с его «идеальным» был в свое время приведен как аргумент-ссылка в статье на то, что в мире для познающего субъекта (человека) должно уже наличествовать нечто его опосредующее. Это и есть идеальное в реальности. В котором человек упрежден и ожидаем… Так что, субъект выступает благодаря «идеальному» как субстанция.
Неужто этот сон — напоминание о том, что вообще возможно опосредование, но оно должно быть уже не в отношении субъекта к объекту в качестве предмета и его распредмечивания в дольно-горизонтном активизме, а в вертикали бытия.
… Сон этот и говорит о том, что «столп истины» ожидает своего часа, чтобы выговориться и утвердиться окончательно в преодолении эксцентричной и односторонней субъективности. Что истина посередине. До нее еще нужно добиратся, чтобы всецело от нее отправлятся, чего еще видимо не случилось.
Опосредованность человека миром должна и может обернутся опосредованностью мира человеком, т.е требуется «опосредование опосредованного», заявленное в «Третьем человеке»! Что и значит, «человек больше чем общество»!
К миру и нельзя, если по-человечески, вообще подходить сбоку, что и есть «объективность в субъективности». И сам мир требует и нуждается даже не в подходе, а в исходе из него самого человека. Вот где, возможно признание его в нем!
… Воспоминается доброе (?). Отметается, что противно. С чего это? От того, что не из зла в мире сем, а оттуда-сюда «произошлось, из добра опустилось ко злу». Не оттого ли запоминаются сны оттуда-сюда, но забываются (сны) — почему-то злые, претенциозные — отсюда-туда?!
Добро потому и опущено, что оно не от мира сего. Оно опущено из того, что отпущенно! На испытание, искупление того, что оно должно быть (из вечности), но в чем его нет! И это состояние во сне чего-то уже бывшего?!