… Истина души в (нескончаемых) заблуждениях как конечной в бесконечности (мироздания), но она единственная истина перед вечностью, так что высказывается в ней несказанность человека. Подлинное имя обретается только так. То что осталось от него как вошедшее в мгновение причащения к вечности. Местоимение находится по тому как ты отдал душу. Или, точнее лишь тому кто отдал душу при жизни, оседлав сам разум и сойдя с него. Что и есть феномен Ф. Ницше.
Причастное к вечности мгновение — это время обращенное вспять, но все же оно не сворачивается обратно, а возрождается в той мере, в какой пропадает в ничто разума. И только различая бесконечность в разуме и вечность в душе можно «уразуметь» как конечная душа человека, отправляясь от разума, спасает его возвращением в вечность.
Пространство во времени и есть, конечно, душа с подразумеваемым в ней разумом и само собой разумеющейся ее беспредельностью (бесконечностью) во мгновении причастности к вечному. Это дано и имеет место для великой души, опять-таки, в само собой разумеющемся мгновении вечного возвращения отвечающей вселенскому предназначению чело-века. Вечное возвращение может и должно означать конечную открытость человека в душе из (сосчитываемой) разумом «бесконечности» на вечность. И собственно, мгновение вечного возвращения испытывается душой в «самостоянии человека» как «залога величия» его (А.С. Пушкин).
Потому что, если под «мгновением» имеется в виду (безотчетно) момент линейного времени в мире сем, то никакого причащения к вечности быть не может. «Причастность мгновения к вечности» возможна, если душа испытывает время оттуда-сюда, т.е. вечное возвращение — это вообще избавление от времени, в нем время отсутствует и является сама вечность, в которой человек возвращается к себе, воистину оправдываясь в том что он есть из того, что не есть, но быть должен!
ПРИЛОЖЕНИЕ. РЕМИНИСЦЕНТНОЕ ЧТЕНИЕ О ВСЕЛЕННОСТИ ЧЕЛОВЕКА
Так случилось, что тогда еще в далеком 1988 году в декабре, в должности старшего научного сотрудника для написания докторской диссертации присутствовал в Ленинградском государственном университете на теоретическом семинаре «Философия и педагогика» к проблеме перестройки». Доклады делали М.С. Каган, М.К. Мамардашвили и Г.С. Батищев. Шло неравнодушное обсуждение темы семинара. М.К. Мамардашвили заявил, что «проблемы человека не существует». Что было корректно встречено Г.С. Батищевым со своих философских позиций.
В перерыве я подошел к нему, представился и сказал, что написал рецензию на его депонированную работу для журнала «Философские науки», которая не опубликована. Он поблагодарил и сказал, что отыщет рецензию. Но лишь через два года в декабре 1990 я получил от него письмо, которое прикладывается здесь.
Данное «вступление» я пишу теперь о том впечатлении, которое было вызвано чтением Г.С. Батищева в его «Диалектике творчества» М., 1984, в свое время — проблески воспоминания рождаются в чтении рукописи набросков рецензии и в них же актуализируются и переосмысливаются мои нынешние поиски «вселенского человека»
Это «Реминисцентное чтение» я предлагаю в качестве необходимого «приложения» ко всему вышеизложенному. Прошло 30 лет с тех пор, как это было написано, а что изменилось? Кажется, «времена меняются». Но это не так, время не меняется, меняемся мы в повседневности. Но чело-век есть в пространстве из времени. И его открытие как вселенского существа невозможно без поклонения перед временем.
Батищев Г.С. был известен как автор блестящих по мастерству изложения, оригинальных по замыслу, глубоких по содержанию работ и в данной «вещи» неизменен и даже превосходит самого себя, исполняя призыв: «отказаться быть мерилом всех вещей», чтобы быть человеком! Для аутентичного чтения приводить цитаты — это останавливать авторский поток сознания с бездной оттенков, вырывать отдельные мысли. С книгой нужно знакомиться в целом (443 с.). И это будет благодатная работа для всякого, кто находится в поиске решений смысло-жизненных проблем человека, кто хочет учиться мыслить не вообще, а мыслить время. А потому и чтение должно быть реминисцентным как Платоновское «воспоминание души».
Возможны и уровни понимания по первому и второму и т.д. чтению. Мне оказалось достаточно трех прочтений. В первом — продвигаешься от недоумения к продуктивному сомнению в изложенных автором мыслях. Во втором чтении возникают соавторские размышления. А в третьем, уже самодостаточном, ухватываешь концепцию в целом и приходишь к собственным рефлексиям.