Так и есть (к стр. 279): к беспредельной диалектике человек приобщается через другого как уникального субъекта. Как это понимать? А так, что в уникальности другого все и дело. Через отношение к другому как к уникальному обозначается перспектива беспредельной диалектики. И наоборот, только через отношение к беспредельной объективной диалектике можно быть уникальным субъектом и относиться к другому уникальному субъекту.
Встреча уникального и уникального — это уже беспредельность. Или проще: встреча уникальных субъектов может быть только в лоне беспредельной объективной диалектики, она освящена этой диалектикой, она возможна лишь под сенью этой диалектики, да и субъекты лишь в своей устремленности к беспредельной объективной диалектике, в своем незавершимом становлении по направлению к ней, хотя и актуально ограниченные, могут встречаться как субъекты, как уникальности. Каждая из этих уникальностей выдерживает себя в качестве субъекта лишь в пределах единой беспредельной объективной диалектики. Так сказать, все мы под ней!
Но возможны ли здесь вообще какие-либо встречи уникальностей, если общим между ними является лишь беспредельная объективная диалектика? Не получаем ли мы рецидив «монадологии», отношения между монадами, которые «без окон, без дверей» (в иронии над Лейбницем)?!
Если в субъективизме или субстанциализме мы имели дело с версией «единственного» субъекта (индивидуального или коллективного центризма), то теперь допускается множество равноправных версий многоразличных субъектов.
Если точка зрения центризма опиралась на выхолощенного одного единичного индивида (со всеми его иллюзиями о себе, об окружающем мире, элиминаций других существований или их снисхождения до уровня экземпляров или на дезиндивидуализированную субстанцию-субъект, тоже в своем роде единственный), то здесь опора заменяется штангой или подвеской, или перекладиной, под именем которой названа «беспредельная объективная диалектика». А висеть на ней могут только многообразно уникальные субъекты. И никакого центризма! Земная основа перекрывается небесной диалектикой. В этой расщепе или зажиме работает человек как космическое существо.
Но он противоречив, стало быть, разрывается между принижающей, нивелирующей с другими земной основой (органицизм, атомизм) и небесным зовом, устремленностью к беспредельной объективной диалектике. Земной необходимостью и космической свободой. Но это противоречие Батищев Г.С. считает временным, связанным только с преходящими общественными отношениями, которые пока сдерживают человека, но со сменой их гармоническими отношениями непременно осуществится предустановленная (долгожданная) гармония.
Однако вертикальная половинчатость (доходящая до полного опустошения) человека должна быть не внешне преодолена, а переведена на противоречие с природой (всей бесконечной) и здесь конечно постоянно будет наличествовать уже другая, горизонтальная половинчатость (неисполненность) человека, модификатами которых предстают тело и душа, необходимость и свобода, репродуктивность и креативность и т.д. и т.п.
Во всяком случае, какое угодно «святое семейство» фундируется земной основой. Следовательно, речь должна идти не об отбрасывании всякого центризма (все- таки ведь не уйдешь от того, что не анонимный субъект а именно Генрих Степанович Батищев, пишет как существо земное нам о «беспредельной объективной диалектике»!), а о развитии полицентрических отношений. Антропоцентризм представляет лишь один из вариантов центризма вообще наряду с рацио-, лого-, фалло-, евро-центризмами. В существующих и досконально разобранных Батищевым Г.С. антропоцентристских концепциях имеет место абстрактный (деиндивидуализованный, десубъективный) центризм. Но выходы нужно искать внутри его, что собственно и делает он.
Пафос книги в том, чтобы вместо одного, антропологического центра теоретически утвердить множество центров, то есть полифонию неслиянных субъектов. Правда, речь идет и о том, чтобы такими центрами были не только субъекты — самоцели, но и предметы — ценности в природе. А, следовательно, напрашивается некая иерархия центров: большие центры- малые центры- периферия, вплоть до ничто, которая на недоступном краю вселенной.
Он говорит не о межсубъектности, а о между-субъектности. А это такие отношения, которые ведут вверх, а не нивелируют индивидов. Подозревается вопрос: можно ли, находясь в организмических, атомистических отношениях, догадываться о других гармонических отношениях? Вот здесь-то он и «подсовывает» скрытые возможности, неиспорченные стороны человека, существующие от века.