Более того, тотальность — это «общественная сущность», которой человек наконец-то овладел. И он теперь на каждом шагу как бы «дальнодействующее» существо. Имманентное не посредственно смыкается с трансцендентным, жизнь есть творчество. То есть тотальность — это не какое-то единство, зависающее над индивидом по ту сторону общественных отношений, в которых он функционирует, а сам человек в очищенной «общественной сущности» и в то же время непрерывно раскрывающийся в своих глубинных (беспредельных) возможностях, и открывающийся в запредельности мира.
Нужна «сборка» человека по ту сторону обособленных индивидов. Нужно духовное единство, надобна идеальная тотальность для-себя-бытия. Но это и не некое безличное состояние человека, а живое тождество индивидуального и всеобщего. Не такое единство, в котором бы уравнивались или пропадали индивиды. Пожалуй, даже, такое единство уже существует на Земле, оно и дано в общественных отношениях.
Более того, единство-то как раз и исходно, посюсторонне, а индивидуальность перспективна, потустороння. Индивидуальности — это звездности. Всеобщность же основа человеческого бытия. Нужно не от индивидуальности идти ко всеобщности, опосредуя при этом общественные отношения, обособленность индивидов, а от всеобщности (массовости) через общественное (особенное) бытие к множеству (многообразию) индивидуальностей, от слитности человечества к отдельным людям. Человек астральное (звездное) существо.
Не на человеке держится Человечество, а на человечестве Человек. Открыть человека — это не значит протащить индивидуальность через социальную опосредованность и растворить ее в некоей всеобщности. Звездное небо не тотально, а многообразно. Таким образом, все «внутреннее» в человеке — это и есть всеобщее: всечеловеческое, всеединое, универсальное, субстанциальное. Все «внешнее» индивидуально, человечно, отдельно, уникально, субъектно. Не здесь, не здесь человек, а там, в мире звезд или даже грез. И душа не здесь, а там. Здесь же дух, в котором все мы сходимся.
Собственно, человек ничем не отличается от мира, к которому принадлежит. Он устроен так же, как и Вселенная. Необходимость имманентна, свобода трансцендентна. И свободен человек в устремленности во Вселенную. И воплощен (оконечен) в качестве звезды на небосводе, на границах идеально освоенной Вселенной. Все жившие и будущие поколения над нами, а не позади нас.
Но единство, всеобщность человека, будучи его земной основой, ограничена, определена исторически. Задача опосредования общественности человека остается. Но отправляться нужно от единства человека, чтобы в конечном счете, выйти на свободную индивидуальность. Открыть человека нужно не в посюсторонности — при этом он не откроется, а закроется в случайности существования, но только выводя его на уровень потустороннего. При этом конечно, будет указано не на эмпирически конкретного индивида, а на «невозможного человека» (Мамардашвили).
Должно «превзойти» других, чтобы обратиться к ним звездной душевностью. И путь к своей звезде каждый должен проделать сам. Рецептов здесь нет. Пути человека неисповедимы. Единственное условие — это признание других, через которое и можно найти себя.
Само то, что индивидуальность необходимо выразить, говорит о том, что она уже находится в определенном единстве, как младенец в утробе матери. И «социальная материя» постоянно рождает индивидуальности. И вероятно, зачинается она во взаимодействии природного и общественного, т.е. в труде-творчестве, осваивающем природу.