Но можно ли будет вывести человеческую индивидуальность из всеобщего единства? И что предпослать самому единству? Может быть все-таки отправляться от «общественной сущности» человека, для того чтобы отступить затем от нее к «единству» и затем выйти на индивидуальность (звездность)? То есть логически исходить из того, что в действительности (вторично), затем выйти на истоковое, чтобы в результате дать опосредующий синтез (индивидуальность)? Или, наоборот, начинать надо с того, что логически предстает вторичным, но в действительности дано как первичное (например, многообразие индивидов)?
Чтобы отступив, «прыгнуть» дальше эмпирической данности, углубившись в ее предтечи, подняться выше нее? Индивидуальность, вероятно, и есть звездность человека, но ведь как на нее еще выйти, как на ней завершиться? Не остается ли только указать на нее и ничего более?
И вообще, если сущность человека есть определенное единство, данное в совокупности общественных отношений, что там, в основе ее еще можно найти? Чтобы ее же опосредовать и выйти на звездную индивидуальность? Разве только природное тождество, единство рода человеческого? Как выйти на звездность человека во Вселенной, если единство его ограничено Землей? Тогда ведь действительно надо от общественной определенности отступить к ничтожности человека, чтобы затем выйти к его звездности во вселенских масштабах? И тогда именно общественный человек, облепивший Землю, несет в себе ничто. Следовательно, общественная сущность человека опосредуется одновременно его точечной ничтожностью в себе и светящей звездностью во Вселенной.
При этом все можно списать на счет общественности человека: все его определенности, все содержание жизни его — в общественных отношениях. На ничтожность его остается лишь толика несказáнности, на звездность — лучик света во Вселенной. И если в движении брать все это, то общественное развитие делает его все более ничтожным. Так что, в конце концов, нужен основательный рывок для открытия человека по ту сторону общественности. И наоборот, чем ничтожнее человек в общественных отношениях, тем он звезднее по ту сторону их. Или чем тоталитарнее или индивидуалистичнее общество, тем резче деление людей на бесов и ангелов.
Земля облеплена разными системами, а не каким-то одним обществом. Нужно учитывать и эти противоречия. И, может быть, через эти общественные противоречия и прорывается человек к своей звездности? Через нейтральную (в духовном отношении) зону проявляется общечеловеческое в индивидуальности как через тектонические трещины прорывается огненная лава из внутренностей земли. Но в отличие от этого человек впервые только и начинает гореть (светить), как только выбирается над своей общественной сущностью. Или горит как индивид в сопротивлении обстоятельствам и светит как личность, выбираясь по ту сторону добра и зла. И светит-то он другим личностям, а не на какие-то общественные порядки.
Главное (парадокс) в том, что ничтожность делается звездой. Правда, опосредуется это общественными отношениями, т.е. их преобразованием как опосредованием «опосредованного». Точнее, опосредование социального возможно (и логически, и практически) как движение одновременно идущее и от ничтожности, и звездности, вплоть до его (социального) полного упразднения и установления человеческих (гармонических) отношений вместо «общественных». И тогда сам человек из внутренней ничтожности (ирреальности) и недосягаемой звездности (гиперреальности) превращается в реальное существо. В нем должны совпасть индивидуальное и тотальное, уникальное и универсальное, субъектное и субстанциальное. Опосредование социального и необходимо-то затем, чтобы утвердить вместо него самого человека. Он уже раздвоен настолько, что свелся, с одной стороны, к ничтожности, с другой, воспарил к звездности. И тем труднее задача опосредования, что в исходном приходится опираться лишь на омассовленную (аддитивную) ничтожность и рассыпанную (монадологическую) звездность человека.
Между индивидами нет различий — не только в том смысле, что они повторяют друг друга. Но и в том, что они не имеют никаких дистанций и слеплены в массовое тело. Как индивид человек вообще не существует, как личность же он эфемерен. Как масса он одно и то же, т.е. скучен; как индивидуальность разрознен, т.е. абсурден. Поэтому совпадение универсального и уникального и возможно только в опосредовании социального. Это, собственно, и должно стать открытием человека. Надо соединить «массового» человека (в индивидности) с духовным человеком.
Для открытия человека нужно предварительно воспроизвести отчуждение его как внутреннюю деградацию. Фейербах был не прав, утверждая, что человек отчуждает свою сущность в виде бога. Наоборот, суть отчуждения в том, что он опускается от бога до животного, от самости до средства, от звездности до ничтожности. И тогда открытие человека нужно понимать в том смысле, что это есть показ реального положения человека, которое негативно говорит о том, какие возможности за ним остались. То есть нужно идти от открытого человека вплоть до того, в чем он же совершенно замкнут (закончен). Надо показать, как закрывается открытый человек, для того чтобы узнать вообще насколько он открыт в мире. Открыть человека можно лишь в том, в чем он закрыт.