Но даже и может быть если Мы, а не Я, то в нем должно открываться или раскрываться и из него истекать или проистекать что-то уже не схожее с познанием (отличное от него), а что же это? «Мы» — это бытие? «Мы» — это субстанция? Или сфера междусубъектности, общения (Г.С. Батищев)? Но скорее всего это не начало, не первоначало, а мировая скважина. Не почта, не телеграф, не телефон, не интернет как «мировая паутина», а вселенское окно человечества.
… И даже может быть так что уже в интернете (теперешней междусубъектности) это «окно» обозначается, устанавливается, но все еще не прозрачно, т.е. закрыто для сего мира на мир иного? Т.е. теперь-то мы можем сказать, что знаем из информации и далее фундировать к мудрости. Значит Мы есть ин-формация?! «С чем боролись, на то и напоролись»! «Информация как степень упорядоченности системы» (Винер). Т.е. не как глухая, замкнутая на себя, а как разомкнутая на вселенную в просветах междусубъектной организованности мира.
Да, но стало быть тогда не совсем правильно будет отождествлять «мы» и «информацию». Мы есть мир из информации в рефлексии над знанием о мудрости.
Дай бог, оттуда, из будущего знать в настоящем о прошлом?! И посему не случайно «бог его знает»! Но не черт его знает! Черт «зная» вводит в грех.
И что же в информации светится творец? Который обращает, направляет, вспомоществует к мудрости? Но об этом нам неведомо знать. За информацией знания кончаются, но открывается вера, которая превышает знание. Тут и Ясперс с «философской верой», и Кьеркегор с парадоксом веры, где «единичное превышает общее», словом, души обозначаются в духе. Сей мир начинает высвечиваться душевными лучами.
Да, но все это косвенные «доказательства» … бытия бога?! Дескать, что-то там наверху за «мировой паутиной» должно же быть, о чем мы знать не знаем, но начинает верится! Сей мир — это «Мы», а тот над нами мир — это то, из чего Мы есть? Это «Бог», «перводвигатель», «Космос», «Беспредельная объективная диалектика». Точнее, не есть, а должны быть. В информации, мы замыкаемся на себя. Но просеяв «знания — силы» на дне «мудрости — отчаяния» можем испить глоток надежды, разомкнутся на Вселенную в вере. И тогда-то мы не только есть, но должны быть. Мы, замыкаясь, размыкаемся!
Но от чего же все-таки мудрость есть (теперь) «отчаяние»? От того, что «знания» (из нее как) из него разбежались в «силах». И мудрость перестала знать, хотя и силилась в потугах над собой (уже в Сократе).
Но затем и знания в многознании закончились, исчерпались в системности информации. И тогда-то мудрость пришла в отчаяние, из которого родилось «Мы» в вере на превосходство (над собой) Всевышнего? Или … вера в «Мы» как сообщающуюся уже (субстанцию) между миром сим и миром иным?
В вере мудрость не отбрасывает, даже не преодолевает информацию, а подразумевает её как степенное окно в небеса, из которого усматривается как Мы можем и должны быть!
… А что намеки на «Мы» в истории уже были? Да, начиная со Слова (мифа), различных Идолов, Фетишей (власти и денег), Культов духа, метемпсихоза и т.д. Но скорее все это цепочки истины-заблуждения в познании, растянувшегося от ветхого Адама по сию пору. Парадокс в том, что всякий раз знание представало как самопознание, латентно (бессознательно) осуществляемое из не-знаемого (хотя и в альтернативах из бытия или из духа).
Человечество как Мы, то опускалось к долу, то рвалось вверх. Оно становилось все пространнее (пространственнее) и «беременело» (гипостазировалось) со времен Адамова рая и по сию пору. Но времени все еще не наступало, а была лишь тяжкая беременность (замкнутая субстанциальность). То есть время было бременем, как странностью в пространстве (неравновесной субстанциальностью).
… И лишь с открытия (установления) веры в Мы рождается (начинается) время. Или наоборот, с обретения времени устанавливается вера в Мы как промежуточную субстанцию. Вместо пространственной чехарды «туда-сюда», «вверх-вниз», «вперед-назад» — вертикаль самостояния. Притом, чтобы оттуда — сюда! Осевое время.
Мысли (даже сам разум) всегда были утопией, мудрость же хроно-топична, то есть в ней раз-ум как топос проникается хроносом. Не топос, потом хронос и не хронос потом топос. Здесь-то культы, а хронос в топосе. И только тогда — осевое время, вертикаль самостояния, вера в «Мы — имярек человечества» во Вселенной. И время временится из будущего не спереди, а сверху.
Не надо рваться к Богу, нужно из него быть.
Да, но тогда (и наоборот) время и значит бремя выдерживать? Из того, что «браки совершаются на небесах»? Да, но тут беременность из добровольного согласия душ и что еще значимее, время в пространстве — это и есть общение (общительность) душ, когда время течет между ними…